Ненависть как оружие внешней политики России

В непризнанной республике Абхазия – свой Майдан и смена власти. По стране, которая за последние два десятилетия была "отжата" у Грузии, прокатились волны протестов против власти, так и не сумевшей решить основные проблемы социально-экономического характера в регионе. Журналист Олег Панфилов на страницах издания uainfo.org поведал о сложных проблемах Абхазии и на их примере отобразил основное оружие России против недругов на постсоветском пространстве. Мы публикуем его текст без редакционной правки.

Два месяца думал: писать или все же не пугать крымчан? Уговаривал себя, убеждал в том, что, может быть, в Кремле образумятся, не будут делать прежних ошибок. Теперь понял, что это совсем не ошибки, это методика, давно отработанная, бесчеловечная по сути и нацистская по происхождению. Прошло всего два месяца - и все стало на свои места: в Крым пришла ненависть, та самая национальная политика российских оккупантов, давно опробованная в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, теперь – в Крыму.

Шесть лет назад я направлялся в Сухуми, чтобы провести тренинг ОБСЕ для абхазских журналистов. На мосту через реку Ингури стояли бетонные плиты, чтобы транспорт не мог передвигаться, поэтому люди шли пешком, тащили тяжелые сумки, некоторые, оборачиваясь, крестились и шли в сторону оккупированной Абхазии. На той стороне абхазский пограничник в трениках, грязной майке неопределенного цвета и кроссовках на босу ногу долго рассматривал мой таджикский паспорт, но не впустить эксперта ОБСЕ он не посмел.

До Сухуми ехать больше 120 км по дороге, которая не знала ремонта последние лет тридцать, и бронированный джип ОБСЕ лавировал между ямами и рытвинами. За окном была природа: давно брошенные поля, табуны одичавших лошадей, развалины сгоревших домов, останки каких–то заводов и фабрик. И так всю дорогу до Сухуми, который выглядел чуть лучше. И везде плакаты: "Спасибо, Россия".

В моем кармане был длинный список просьб моих друзей – беженцев из Абхазии – посмотреть на их дома, не захвачены ли, если захвачены, то ухаживают ли захватчики за домом. Каждый, кто просил меня, говорил с надеждой, как будто я мог спасти их дом, а самих беженцев вернуть. На какое–то время я стал их глазами и частичкой сердца и, честно сознаюсь, что многих я обманул, сказал, что не смог побывать у их дома. На самом деле, я не мог им сказать правду: их дом сгорел и обвалился, зарос бурьяном, и вокруг ходят чужие козы.

Утром и вечером в сухумской гостинице смотрел телевизор. Два канала: один государственный, абхазский, второй независимый – "Абаза". Второй даже немного говорил по–абхазски, а первый – как аналогичный российскому, постоянно врал, каждые полчаса напоминал о "грузинском фашизме", называя войну 1992–93 гг. "великой отечественной войной с Грузией". Много фотографий, кадров кинохроники. И так постоянно, чтобы люди не забывали, кого ненавидеть.

Сухуми полон ненависти. Большая редкость увидеть не сбитую с постамента памятника надпись на грузинском или опасливый шепот официантки, объясняющей, что в меню написано "хачапур", потому что нельзя писать по–грузински – "хачапури". Со стен зданий, улиц и памятников стирается все, что может напоминать о Грузии. Например, стоял коммунист Орджоникидзе – сняли сам памятник, сбили буквы на грузинском, остался только облицованный гранитом постамент.

Абхазия завоевана Россией давно – 21 год назад. Российские самолеты бомбили, наемники – воевали. Их тогда не называли "зелеными человечками", по большей части это были "романтики" в старых кроссовках и поношенных штанах. Но оружия Россия поставляла много, хватало на всех. В итоге из Абхазии изгнали половину жителей – грузин, за ними потянулись и русские, украинцы, армяне, жители двух эстонских деревень. Уезжали и абхазы из смешанных семей, их страх был обусловлен конкретной причиной: в Абхазии началась этническая чистка.

Сухуми – невероятно красивый город, в котором всегда природа и люди жили в гармонии. Сейчас воздух пропитан ненавистью к Грузии и грузинам – в плакатах, по телевидению, по сбитым надписям и публикациям в газетах. И только пожилая сухумская армянка в кофейне на набережной, предварительно оглядевшись по сторонам, сказала: "Скорей бы все возвращались, иначе мы все умрем". Ненависть при поддержке России стала государственной политикой Абхазии, несмотря на то, что большинство абхазов носят грузинские фамилии и имена, а о смешанных браках говорить не приходится – их очень много.

Ненависть – российское оружие. Для создания конфликта не нужно оружие, оно может пригодиться в последнюю очередь. Для начала конфликта нужна ненависть – армян к азербайджанцам, русских к украинцам, абхазов к грузинам, ингушей к осетинам, узбеков к туркам–месхетинцам или кыргызам.

Придумываются истории, работает пропаганда, создается образ давнего врага, приводятся фальшивые исторические "факты" - и вот люди, еще недавно приглашавшие соседей на борщ, шашлык или плов, начинают коситься, искать причину для спора, подогревая свою ненависть.

Когда–то покойный российский журналист Андрей Черкизов хвастал, что он был первым официальным цензором во время осетино-ингушского конфликта. Но было уже поздно – в руках противостоящих уже было оружие. В Советском Союзе была заложена ненависть изначально, укрепившаяся в самовольном создании советских республик, когда Сталин рисовал как ему вздумается границы, создавая поводы для будущих конфликтов. Называя республики национальными, коммунисты начали создавать "истории' титульных наций, в которых искажались даты, события и герои.

Так странным образом в Центральной Азии появились Таджикская ССР с четвертью населения этнических узбеков и в Узбекской ССР – с несколькими миллионами этнических таджиков. А если сравнить учебники истории, то они отличались только этнонимами: в таджикской – "великие таджики", в узбекской – на основе тех же фактов – "великие узбеки". Хотя до Российской империи в Бухарском эмирате жили как те, так и другие.

Историки старались. Придумывали объяснения величавости одних и принижения других. Российская история в современном изложении может выглядеть не хуже китайской династии Инь, существовавшей с 8-го тысячелетия до нашей эры. В поисках величия доходило до абсурда: лет 25 назад я присутствовал при споре двух академиков – армянского и азербайджанского, которые убеждали друг друга в том, кому принадлежал найденный в пещеры Азых фрагмент челюсти протонеандертальца: древнему армянину или древнему азербайджанцу.

В мире мало моноэтнических стран, но на постсоветском пространстве в результате многочисленных войн и государственных пертурбаций создана основа для межнациональных конфликтов. Сдерживать их – долг любого государства, но использовать и поддерживать – тяжкое преступление. В Российской империи была стратегия переселения народов, позволявшая решать демографические, экономические и геополитические проблемы. В 1751 г. переселили болгар в Бессарабию, в 19 веке украинцев – в Грузию, черкесов и абхазов - в Османскую империю, греков из Османской империи - в Грузию, русских - в Крым и Восточную Украину.

Советский Союз эту традицию развивал масштабно, выселяя часть населения, а начиная с 1937 года, депортации подверглись целые народы. В 1918–1925 гг. выселялись казаки, не принимавшие советскую власть, в 30–х годах - финны–ингерманландцы Ленинградской области, потом украинские поляки, латыши, литовцы и эстонцы.

Выселение народов началось в 1937 г. с корейцев Сахалина и Дальнего Востока, их отправили в Центральную Азию. В 1941 г. были выселены все поволжские немцы. Начиная с 1943 г., депортации подверглись карачаевцы, калмыки, чеченцы и ингуши, балкарцы, крымские татары, месхетинские мусульмане. Из Армении и Грузии выселялись азербайджанцы, из Азербайджана - курды и армяне, из Краснодарского края – понтийские греки и армяне.

Чудовищная тоталитарная машина ломала судьбы огромного количества людей, терявших свои дома и свою землю. Они попадали на чужую землю, в чужую культуру, чужой язык, но именно это надо было инициаторам депортации: растворение и обретение новой культуры – советской, и единого языка – русского. Потом страшное возвращение домой после прощения советской властью, и боль – от захваченных домов и заброшенных кладбищ предков.

Советская власть ненавидела население и хотела, чтобы население ненавидело друг друга. Постсоветская власть продолжает традицию ненависти. Эта бомба замедленного действия. Еще много лет люди будут приходить в себя, пытаясь понять, что с ними сделали. Пока они думают, политики с удовольствием используют их ненависть – явную или скрытую. И, к сожалению, пока успешно.

Редакция может не соглашаться с автором