Эксклюзив. Алексей Мочанов в программе "Hard Talk" c Наталией Влащенко на канале "БНК Украина"

Наталья Влащенко: У нас в гостях сегодня человек, которого меня просили пригласить в эфир очень многие мои читатели в ФБ, человек, который уже даже сейчас, перед записью,  начинал давать автографы. Красивые девушки к нему подбегали, просили, чтоб он дал автограф. Автогонщик, телеведущий, журналист Алексей Мочанов – человек, которого вы все знаете. Здравствуйте. 

Алексей Мочанов: Одна красивая девушка подошла и попросила два автографа. 

Наталья Влащенко: А Вам льстит, вообще, когда к Вам красивые девушки подбегают и просят у вас автографы? Это, вообще, является жизненным движком? 

Алексей Мочанов: Для любого человека, а вообще, для мужчины, в частности, очень важен вопрос: "Зачем?". Он – ключевой для всего на свете. 

Наталья Влащенко: Разве красивые девушки зачем-то подбегают? Они просто, как  цветы подбегают. 

Алексей Мочанов: Я в любом случае начинал заниматься спортом, потому что мне хотелось объявить всему миру такой "газзоват" автомобильный. Я себе газовал и газовал, и то, что к этой работе добавляется ещё какое-то количество суеты вокруг, – это абсолютно не радует, с этим надо просто свыкнуться. Как люди, которые идут в чиновники, свыкаются с костюмом (а все они любят джинсы и клетчатые рубашки), как гонщики вынуждены надевать на себя четырёхслойный  несгораемый комбинезон, потому что без него не допускают на старт… Поэтому я, вообще, такой человек, как это ни смешно будет, наверное, на первый взгляд, – не публичный. Я считаю, что человек рождается один, умирает один, и жизнь – это такой  промежуток между двумя одиночествами, в который мне всегда очень тяжело запускать других людей, особенно, когда они навязчивы. А люди в большинстве своём как-то вот этой грани не… Ну, слушайте, я же занял его время всего на 5 минуточек, и просто в сутках 24 часа. Это как  ребята на ФБ: когда этот снежный ком навалился, и с декабря месяца у меня появилось 5 тыс. интернет-друзей и 18 тыс. подписчиков, и пишут очень много, и я ценю и стараюсь читать то, что мне пишут,  потому что это обратная, пусть интернет, но связь.    

Наталья Влащенко: Алексей, вот к Вашей жизненной философии, к тому, что произошло зимой, мы ещё вернёмся, а сейчас я хочу начать с того, что Вы, всё-таки, журналист и Вы занимались профессионально спортом, и Вы – телеведущий, и Вы баллотируетесь в депутаты. Видите, я сразу много сказала… Я хочу у Вас спросить: эта пресловутая дискуссия о том, надо ли нам министерство спорта… Надо ли министерство спорта в стране, где министерство спорта в основном занимается отмыванием денег через большие ивенты типа Евро и не занимается развитием детских школ спортивных, не занимается массовой физкультурой, собственно, тем, чем ему надо заниматься? Надо ли министерство спорта в такой стране? 

Алексей Мочанов: Мне кажется, что Вы слабо осведомлены о том, как выводятся деньги, потому что деньги на Евро проходили через Министерство инфраструктуры. Министерство молодёжи было задействовано там значительно меньше, чем вам кажется. В стране, которой нужна здоровая молодёжь, трезвая молодёжь, министерство семьи, молодёжи и спорта, как это было раньше, нужно. Вопрос же не в том, плохие у нас министерства или хорошие. Вопрос в том, какие люди там работают, с какими идеями и с какими посылами они туда идут. Откройте сайт Министерства образования Сингапура и посмотрите, что там есть. Заглавная статья – это миссия Министерства образования Сингапура, где они говорят, чего они ждут и требуют от детей, от родителей, от преподавателей. Министерство образования Сингапура является основной движущей силой – как советские преподаватели детских садов, а не школ.

Наталья Влащенко: Я хочу уточнить. Всерьёз ли Вы полагаете, что дело всегда в людях, которые где-то занимают посты? Мировой опыт говорит о том, что дело не в людях. Люди во всём мире одинаковы, на самом деле. А дело в создании институций, которые либо позволяют делать что-то, либо не позволяют. Которые либо имеют контролирующие механизмы, либо не имеют. Каждый раз надеяться, что все чиновники – это будут люди с чистой совестью или люди будущего, мне кажется, по меньшей мере, наивно. Возможно,  нужно просто следовать закону и создавать механизмы, которые будут контролировать эту всю ситуацию. 

Алексей Мочанов: Люди, безусловно, не одинаковы. Не то, что во всём мире, а в двух деревнях Тернопольской области они разные. И поэтому найти порядочного чиновника сложно. Но можно найти таких "цепных псов", которые работают в надзирательных органах, в прокуратурах… Сейчас будет антикоррупционный комитет, которым просто интересно сделать работу. У людей, которые не воспитаны в традициях общества потребления, мерилом успеха человека является количество заработанного "бабла". Потому что эти люди всегда несчастны: у тебя там часы за 30 тыс. долл., а у кого-то за 100. У тебя за 100, а у кого-то за 300. А у султана Брунея компания "Ферарри" всё равно делает машину с кузовом "Универсал" и не делает больше никому, и ты всегда – несчастен. Есть люди, которые умеют хорошо делать свою работу. Это то, о чём я говорил на "канале 112", когда узнал, что обменяли трёх офицеров "Альфы" на самопровозглашённого губернатора Донецкой области. И катастрофический итог совершенно глупого действа, потому что, если ты офицер "Альфы", ты должен понимать, что одна, к сожалению, из форм окончания его работы – это не выход на пенсию, а погибнуть на задании. Люди должны туда идти не ради красивой "ксивы" или сказать, что я – офицер "Альфы" и сделайте мне скидку 20%... 

Наталья Влащенко: Я не успеваю следить за ходом Ваших мыслей. Вы начал Министерством спорта, а закончили офицером "Альфы". 

Алексей Мочанов: Мы сейчас говорим про Министерство и спорт, а я же не готов обсуждать того же Булатова или… 

Наталья Влащенко: Нет, я не хочу обсуждать Булатова, я хочу поговорить с Вами о системе, потому что мне кажется, Вы – профессионал в этом смысле, и у Вас есть какие-то взгляды на эту тему. 

Алексей Мочанов: Систему строят люди, и то, на каких позициях они находятся, то, какие у них жизненные ориентиры и маяки, –  вот это, безусловно, важно. Вот киевское "Динамо" –  это же хорошо, но в 1986 году или в 1975 году. Но без финала в 2014 году – не очень хорошо. Ведь проблема же в людях, а не в том, что там какие-то неправильные схемы работают. Потому что нет самоотдачи, потому что нет уважения к себе, потому что в нашем обществе, к сожалению, отсутствуют "репутационные потери". Вы знаете, что если я прихожу в Германии в итальянский ресторан и съем карпаччо, и прошу американо с молоком, и мне хозяин ресторана скажет: "Эй, ты только что съел мясо, а теперь выпьешь молока, у тебя будет изжога, а у тебя будут спрашивать, где ты кушал, а ты скажешь, что у Джованни, и ко мне люди ходить перестанут". У нас люди могут заехать там на Одесской трассе к Поплавскому, съесть вареников, потом ехать и икать, и будет неловко, и второй обязательно скажет: "Надо будет снова заехать и попробовать. Мне будет плохо или нет?". 

Наталья Влащенко: Алексей, ну есть же какие-то принципы, всё имеет в мире начало и конец. Есть прекрасный театр "На Таганке". Он исчерпал себя. Ушёл режиссёр. Та модель театра, которая была хороша в конце ХХ века, сегодня уже не работает. Также, как классический балет: сегодня Бежар интереснее, чем обычный классический балет, потому что время другое. Сегодня политика уже не интересна – та, которая практиковалась в конце ХХ века. Может быть, в этом всё дело? Может, "Динамо" (Киев), те методы, те механизмы, на которых строилась команда, её менеджмент, они не поменялись? Поменялось время, поменялся футбол, поменялось всё. Возможно, в этом причина? 

Алексей Мочанов: Я всегда терпеть не мог разговоров: типа не мы такие – жизнь такая. Я, по-прежнему считаю, что проблема в том, что… Не знаю, там… Стивен Кови у себя в "Семи навыках высокоэффективных людей" писал, что он изучал литературу успеха американскую последних двухсот лет и обнаружил, что последние 50 лет реально… 

Наталья Влащенко: Каким телефоном Вы пользуетесь? 

Алексей Мочанов: Телефоном? 

Наталья Влащенко: Да. 

Алексей Мочанов: "Нокия 9300". 

Наталья Влащенко: Кнопочным телефоном? 

Алексей Мочанов: Конечно, потому что телефон для меня  – это телефон с функцией   "звонить", принимать звонок, заходить в телефонную книжку, принимать SMS или отправить SMS. 

Наталья Влащенко: То есть никаких новых девайсов, айфонов у Вас нет? 

Алексей Мочанов: Мне приходится иногда пользоваться айфоном. Там просто всё слишком "платное". Мне просто нравится всё на андроиде, и я не понимаю… Когда ты уронил айфон, и задняя стенка стоит 100 долл., ты можешь пойти и купить телефон "Нокия Х2" на две карточки, и он  стоит 599 грн. На две карточки, с батарейкой и зарядкой. Я терпеть не могу тратить деньги не рационально. 

Наталья Влащенко: Как Вы считаете, профессиональный спорт – это, должно быть, детище частного бизнеса? Например, я знаю замечательных бизнесменов, которые ведут спортсменов-теннисистов. В Харькове и здесь в Киеве. Я знаю бизнесменов, которые занимаются – трепетно занимаются – футболом, футбольными клубами и т. д. Может быть, государство должно просто взять на себя только массовый спорт и всё? Может, это будет правильно? Вот зачем нам сейчас Евробаскет, например? 

Алексей Мочанов: Мы не можем в Украине придумать зелёный гуталин, когда все кирзовые сапоги – чёрные. 

Наталья Влащенко: Зелёный гуталин тоже есть, и красный есть. 

Алексей Мочанов: Международные федерации спортивные – ФИФА, УЭФА, ФИА – они требуют, чтобы весь спорт во всём мире проходил по одним и тем же правилам. И федерации, которые, собственно, составляют частично Министерство спорта, комитеты спорта, назовите, как хотите. Слава Фетисов в России был председателем госкомспорта РФ, а не министерства, – это всего лишь буквы. И такие структуры должны следить за тем, чтобы у нас играли в футбол 11 человек, один – на воротах, руками мяч не брать, чтобы это не превращалось в регби, и тогда есть возможность входить в международные соревнования. Я никогда не хотел быть 18-кратным чемпионом Украины по ралли, потому что я считаю, что когда ты становишься чемпионом, самая большая награда для тебя – это возможность в следующем году представлять свою страну и встретиться с чемпионами других стран по твоему вида спорта, чтобы понять, на каком уровне спорт в твоей стране.  

Наталья Влащенко: Алексей, но я же о другом спросила. Должно ли этим государство заниматься? Смотрите, Олимпиада в Сочи или Евро-2012 у нас. Это были такие яркие примеры коррупции, когда разворовывалось всё, что можно. 

Алексей Мочанов: Частично регулировать, да. У нас страна, где правят коррупционеры и бизнесмены, а не государственные чиновники с какой-то идеей и целью. Посмотрите,  Китай. Там взято всё под госконтроль, там грамотно распределены функции государства и частного капитала. Там есть национальная идея, и поэтому китайские инвалиды, которых называют паралимпийцами, и китайские олимпийцы вместе с нашими постоянно находятся в первой тройке. 

Наталья Влащенко: Там всё очень жёстко, Вы же знаете. Было подозрение в коррупции – расстрел за сараем, причём в полном смысле слова. 

Алексей Мочанов: Я – за. Даже за сарай выводить – это ещё дальше дать пожить, а я считаю, что сразу и на месте. 

Наталья Влащенко: Прямо в кабинете. 

Алексей Мочанов: Да. Доказали – убрали. Но – не стрелять. Коррупционер должен сидеть. Я против смертной казни. Я считаю, что люди, которые совершили преступление, должны отрабатывать. Потому что слишком лёгкий выход для них – мгновенная безболезненная смерть. Я попал в аварию, мне выключили свет, потом включили. Могли и не включить. Я вот Вам скажу, что умирать не больно, вообще. А больно тем, кто остаётся. 

Наталья Влащенко: А там есть что-то, между тем и этим? 

Алексей Мочанов: Нет. 

Наталья Влащенко: Ничего? Никаких тоннелей? Никаких голосов? Всё это выдумки? 

Алексей Мочанов: Не зря когда-то кто-то из наших юмористов говорил, что мы живём в стране, где во всём мире включатель, а у нас выключатель. Вот этот выключатель сработал, потом сработал другую позицию. Всегда надо думать, когда выезжаешь на дорогу или занимаешься опасным делом, насколько сложно тем, кто остаётся, тем, кому тебя выхаживать, тем, кому тебя хоронить, тем, кому тебя вспоминать… 

Наталья Влащенко: Кому оставаться без тебя. 

Алексей Мочанов: Да. Либо не заставлять привыкнуть настолько сильно, чтобы это разрывало душу. У меня, когда умер тренер мой и погиб товарищ (это всё было с разницей в год), мой лучший друг Андрюшка Александров, я себя успокаивал тем, что я не буду переживать, что они ушли, а буду радоваться тому, что они были. Потому что смерть – это мгновение, а жизнь это… Мы с Андрюхой дружили 13 лет, душа в душу, и с Дедом тоже. Он – как настоящий динамовский тренер, с возможностью ляпнуть крепкое словцо, он очень такой человек… Объяснял, кстати, с точки зрения эпохи потребления: "Конечно, Лёш, ты в жизни можешь поменять кабачковую икру на чёрную, самый дешёвый "шмурдяк" из Коблево на самое дорогое шампанское "Кристалл" 94-го года (потому что, говорят, 92-й немножко горчит), самую дешёвую "краковскую" колбасу на самый дорогой сервелат, но принципиально это повлияет только на цвет твоего дерьма, даже на запах не повлияет. Поэтому лучше – кабачковую одному или с нормальными людьми, чем чёрную с какими-то… нехорошими людьми. 

Наталья Влащенко: Алексей, у Вас такая насыщенная достаточно жизнь…Ну, то, что я о Вас знаю… 

Алексей Мочанов: Знаете? "Расскажите о своей жизни в двух словах. – Всякое бывало".

Наталья Влащенко: Вы – такой яркий человек и, мне кажется, что, Вы как раз из тех людей, которые из всех жизненных пулов умеют брать всё то, что им надо… 

Алексей Мочанов: Чаще, что не надо.

Наталья Влащенко: Ну, это неизбежные вещи. Если человек живой, понятно, он "загребает"  и то, что не надо. От жадности, от эмоций, мало ли что ещё… От временного помешательства – по-разному бывает. 

Алексей Мочанов: Вот жадности у меня, честное слово, нет. 

Наталья Влащенко: Нет, жадности не в прямом смысле слова. Я не имею в виду алчность. Я имею в виду жизненную жадность: вот когда хочется всё иметь. Я имею в виду не часы, трусы и прочее. Я имею в виду испытать всё, ещё что-то… 

Алексей Мочанов: Есть два худших человеческих качества – это жадность и зависть. Всё остальное – это производные из этих двух. Поэтому даже вариантов: "По-белому тебе завидую" – нет. Либо за меня порадуешься, либо не завидуй мне даже "по-белому". Потому что зачем мне эти "чёрные" глаза, завидующие даже "по-белому". В жизни хватаешь всё с этих полок не от жадности, а чаще всего от неопытности. Я же не знаю, что дальше, я же не знаю, что пригодится. И вот часто с этим багажом… 

Наталья Влащенко: То есть Вы хотите сказать, что по мере прохождения Вашей жизни Вы становитесь таким бюргером? Вы уже точно знаете, что надо хватать, а что не надо? 

Алексей Мочанов: Я становлюсь спокойней – это точно. Например, в 2007 году, после аварии, я поехал на Тибет я обошёл Кайлас. Я взял с собой, как мне рекомендовали люди неопытные. Хуже всего – это опытные путешественники, которые нигде не были. 

Наталья Влащенко: Ну, понятно. 

Алексей Мочанов: И я Вам скажу, что на высоте 5635, когда перевал Грешников подходит, даже яблоко или бутылка воды пол-литровая… 

Наталья Влащенко: Тяжела! 

Алексей Мочанов: Надо сесть на камень, откусить яблока ровно столько, сколько есть, и потом оставить. И такими следами усеяна вся тропинка, потому что невыносимо тяжело. Невыносимо. Но я же, ни разу не бывая там, я с собой набрал то, что сказали люди, которые тоже никогда там не были. Но в этой ситуации меня слушать можно. Потому что я не посоветую лишнего, а те, кто были на Тибете… Обычно диалог идёт так: "Был? – Да. Понравилось? –  Очень! Ещё раз поедешь? – Никогда в жизни". И надо сделать так, чтобы между "понравилось" и "никогда в жизни" не было ни одной паузы, чтобы тебе не успели всучить билет на Катманду. 

Наталья Влащенко: Зачем человеку с такой яркой жизнью идти в депутаты? Нет ничего более скучного в этом мире, чем занятие политикой. 

Алексей Мочанов: Я с Вами абсолютно согласен по поводу скукоты. Более того, я Вам объясню, что такое эпоха застоя. Это когда в 63 года люди попадали в Верховный Совет и тогда они боялись Сталина или наследия сталинского, но это был народ повоевавший, державший в руках оружие, не боявшийся крови, и с ними было бороться очень тяжело. В 70-е годы советская, "совковая" коммунистическая система, создала условия, при которых нормальный человек во власть не попадает, потому что количество бюрократических шагов и препон такой, что пока ты туда дойдёшь, то любой нормальный человек на полдороге  скажет: "Да  идите, вы, в задницу". В лучшем случае. И сейчас вот эта система ничем не изменилась, потому что она построена не под людей, которые хотят что-то сделать, видят в конце туннеля свет. 

Наталья Влащенко: Алексей. Вы идёте в депутаты, чтобы что? 

Алексей Мочанов: Иду в депутаты и на пост Киевского городского головы, чтобы в городе,  в котором я родился и вырос, где похоронены мои родственники, жизнь стала другой – такой, какой я её видел в странах, где депутаты – это нанятые менеджеры. 

Наталья Влащенко: А разве это нельзя делать, не будучи депутатом? 

Алексей Мочанов: Нельзя. Нельзя, не меняя законы, не имея доступа в кабинеты, не имея подступов вот к этой системе, этого сделать невозможно. Сейчас не хочется быть матросом Железняком или тем, кто скажет: "Караул устал, пора очистить помещение", но надо. Потому что там люди крепко завистливы. Старый анекдот о том: "Папа, что такое номенклатура? – Смотри, вот вареники: одни в масле внизу, а другие подсыхают сверху. Тряхнул миску. Теперь у тебя те, что сверху, –  в масле, а те, что снизу, – наверху подсыхают. Вот так. Номенклатура это не всегда быть в масле. Номенклатура – это не выпасть из тарелки". Они держатся руками, зубами, ногами за позиции, на которых они ничего не делают. 

Наталья Влащенко: Какие законы Вы хотите провести в городе Киеве, прежде всего? 

Алексей Мочанов: В Киеве очень сложно проводить законы, потому что у нас сейчас не настолько отданы права и полномочия ВР местным советам, а Киев – один из местных. Большой – но местный совет. Вопрос отменить налог… 

Наталья Влащенко: Ну, может надо закон о столице принимать? 

Алексей Мочанов: Это будут принимать депутаты ВР, я считаю, что если человек не юрист-конституционник, идти в ВР, не имея опыта работы на земле, где-то в рай-, горсоветах… 

Наталья Влащенко: А в Киевраду, значит, можно? 

Алексей Мочанов: Безусловно. У нас, если Вы знаете, в Киеве нет районных советов.

Наталья Влащенко: Ну, уже нет. 

Алексей Мочанов: Уже нет, ещё нет.

Наталья Влащенко: Я только не понимаю, какое это имеет отношение, что туда можно идти без опыта. Какая тут связь прямая? Есть у нас райсоветы, нет у нас райсоветов… 

Алексей Мочанов: В Америке мэр города и шериф города – это просто самые уважаемые два человека в городе. Нет у нас учебных заведений, которые учат мэров городов. Вообще! Ни в Калуше, ни в Киеве.

Наталья Влащенко: Мне кажется, что сравнение с Америкой некорректно, потому что в Америке есть то, что называется "золотая бюрократия". Там созданы инфраструктуры и основная система чиновников. Тогда там может руководить Шварценеггер. А здесь не может Шварценеггер руководить. Вот именно по этой причине. 

Алексей Мочанов: Я знаю. Здесь просто Шварценеггера никто не пустит, потому что он не нужен. Один друг Шварценеггера пытается идти, но, будучи замечательным человеком, он не может показать команды и когда показывает, что он уже сделал, это не вызывает доверия.  И я, как человек, который за Виталика голосовал в 2012 году и ставил ему свой крестик за то, чтоб он шёл в ВР, а потом шёл в президенты, он мне не обещал перед выборами, что он пойдёт в мэры и бросит ВР, и он обманул два раза. 

Наталья Влащенко: А Вы идёте в команде? 

Алексей Мочанов: Да. У меня хорошая команда. 

Наталья Влащенко: Какая? 

Алексей Мочанов: В каком смысле? 

Наталья Влащенко: Расскажите о своей команде. 

Алексей Мочанов: У меня 38 депутатов. Часть идет по списку, часть идет… 

Наталья Влащенко: Кто-то из этих людей известен?

Алексей Мочанов: Нет. 

Наталья Влащенко: То есть там публичных людей вообще нет? 

Алексей Мочанов: Публичных людей нет, потому что … 

Наталья Влащенко: Какой процент бизнесменов в этой команде? 

Алексей Мочанов: Люди, занимавшиеся бизнесом, там есть. Но … Оксана Макаренко – мать троих детей, которая давно в политике… 

Наталья Влащенко: А кто инвестирует эту кампанию? 

Алексей Мочанов: Частично я, частично мой товарищ Володя Полочаинов, который сейчас депутат Верховной Рады от фракции БЮТ. Он зашёл туда с "Фронтом змин", затем вышел из этой фракции и не вступал…  Вернее, вышел из партии "Фронт змин", создал партию "Демократы" и, не вступая в БЮТ, остался членом фракции. Потому что сейчас заниматься перебежничеством неправильно, но то, что делает БЮТ и 10 "совместителей", которые сейчас работают в парламенте и которые сдали карточки, чтобы кто-то "кнопкодавил", а сами занимаются чем угодно, – это не очень правильно, но менять всё это надо начинать с города. 

Наталья Влащенко: У вас есть такой особый "сантимент" к автомобильному спорту. У нас тут недавно ещё был человек, сейчас он уже, к сожалению, покинул нас. Или к счастью. Виктор Янукович-младший, который очень любил автомобильный спорт, у него было много каких-то проектов, я знаю, соревнования какие-то были. А Вы с ним знакомы были? 

Алексей Мочанов: Были знакомы, пересекались редко, потому что Витя занимался, ралли-рейдами – той частью автомобильного спорта, которая меня никогда особенно не привлекала, потому что там больше езды по конкретному бездорожью: не Camel Trophy, но и далеко от ралли. Там не быстро, но тяжело и с комарами. Я Вам скажу, что абсолютно не привязывая ("сын за отца не отвечает") Витю-младшего к Вите-старшему, любой человек, который был с ним в одной гонке, говорил то, что там это был такой же, как все, "пацан". Человек, который делал… 

Наталья Влащенко: А на Вас лично, какое впечатление он производил? Вы же говорите, что Вы были знакомы. 

Алексей Мочанов: Никакого. Я как-то зашёл в караоке и увидел, как он увлечённо поёт про "наколи мне, кольщик, купола". Мне эта музыка и эти люди не интересны. Меня никогда не тянуло ни поближе к кухне, ни подальше от начальства, ни наоборот. Я служил в армии в разведке. Мне комфортно одному. 

Наталья Влащенко: Вы музыку в машине слушаете или дома? 

Алексей Мочанов: Дома – нет. В машине. Дома я как раз люблю посмотреть какие-нибудь концерты, кантрёвые, когда живые чуваки на куче позитива… 

Наталья Влащенко: А какую музыку Вы любите? 

Алексей Мочанов: Мне очень нравится кантри. Причём и классическая кукурузная, и модерновая, которая сейчас используется в творчестве даже Эминема, там кусочки. Естественно, нравится рок, потому что я на нём вырос. Я ж 69-го года рождения. "Electric Light Orchestra", "Dire Straits", то, что полегче немножечко. "Roxette", если речь идёт о том, чтобы просто отдохнуть. Мне нравится классика, но классическая "попса", наверное. Я как-то приехал во Львов, мы зашли в "Веронику". Думаю, что такое? Час сидим, вроде как отдохнул, а там просто вместо туц-туц-туц играет Моцарт, Шопен, Штраус – то, что в те годы считалось поп-направлением от серьёзной классики. Но я считаю, что всё в музыке, что мне понятно, придумал Бах. Его клавир, его скрипичные варианты концертов, и в Домском соборе, что-то когда играет орган… Конечно, завораживающее что-то. Я человек очень неторопливый. У меня есть, где погонять быстро-быстро, а так я в жизни, в хорошем смысле слова, как улитка: оставляю мокрый след, переползаю там где-то… 

Наталья Влащенко: Однако, по моим наблюдениям, Вы за многое берётесь: Вы поёте, Вы гоняете, Вы – телеведущий и прочее, прочее… 

Алексей Мочанов: Вы знаете, есть понятие "сингер". Это певец. Как правило, это мальчики, которые начинали ещё с госпелов на таких подмостках в церкви. А есть story tailors – как Джонни Кэш, как Вилли Нельсон, который сказал, что кантри-музыка – это "три аккорда плюс правда". (Фраза принадлежит Харлану Говард, известному кантри-певцу. – РЕД.) Как у нас Высоцкий, Окуджава. Я больше бардов… 

Наталья Влащенко: А Вы любите вот такие формулировки, готовые уже какие-то там рецепты? 

Алексей Мочанов: Я скажу, что в словосочетании "Я – студент университета"  русская только буква "я". University student – это не наши слова. Я пользуюсь тем, что сделали люди, не пытаясь выдавать своё – лишь бы моё. Если Нельсон сказал гениальную фразу, я со ссылкой на него готов её повторить. Можно, может быть, даже и без ссылки. Потому что мне кажется, что умные мысли приходят разным людям одновременно.

Наталья Влащенко: Я почему спросила… Потому что она очень похожа на маркетинговый слоган такой, знаете? 

Алексей Мочанов: Маркет – это рынок. И Вилли Нельсон собирает по 70 тыс.  человек в каждом городе, три дня там  подряд концерты. Лепсу и Стасу Михайлову такое не снилось. 

Наталья Влащенко: Хочу ещё о гонках Вам один вопрос задать. Вот эти наши Ялтинские ралли, которые Червоненко опекает… 

Алексей Мочанов: Ваши Ялтинские? 

Наталья Влащенко: Нет, почему? 

Алексей Мочанов: Мне кажется, что сейчас "наши Ялтинские" звучит, как издёвка. 

Наталья Влащенко: Вы знаете, нет, никакой издёвки не было. Более того, я не оговорилась, потому что я, по-прежнему, Крым считаю нашим, а Вы уже считаете его не нашим. Наверное. в этом всё дело.

Алексей Мочанов: Я искренне сожалею, что крымчане никогда его не считали нашим, и без единого выстрела, без единой жертвы всё это отошло спокойно. Если бы люди хотели остаться  с Украиной… У нас был разговор с крымчанами: "Лёша, приезжайте, срочно, привезите людей, нам нельзя…". Без проблем. Сколько людей привезти? Я привезу 5 тыс. человек при условии, что за пять часов до нашего приезда, вы мне покажете видео, что с той стороны блокпоста от ваших ребят стоит 5 тыс. человек. 

Наталья Влащенко: Алексей, даже российские социологи признали, что голосовало только 30% крымчан. Поэтому говорить о том, что крымчане все хотели в Россию… Севастополь, возможно, хотел. Но  крымчане – нет. 

Алексей Мочанов: Я знаю, что происходит, когда люди не хотят Януковича. Происходит Майдан … И куча народу… 

Наталья Влащенко: Ну, для этого понадобилось время. В Крыму, к сожалению, такого времени не дали людям. Это всё произошло молниеносно. Но я думаю, что до конца эта история ещё как бы не спета. Я хотела у Вас спросить о другом. Эти гонки Ялтинские… Это было "околоправительственные и околопартийные" тусовки или это действительно  было такое классное соревнование, нужное? Меня просто интересует сам по себе рынок этот. Дело не в том – ялтинский, крымский, червоненковский, ещё какие-то. У нас есть этот рынок или нет? 

Алексей Мочанов: У нас, к сожалению, нету. Потому что погиб Вадик Нестерчук – и прекратилась Украина на Дакаре. Перестанет это быть интересно Червоненко – и не  будет ралли "Ялта". Но, я Вам скажу, что спорт сейчас профессиональный – это всегда две составляющие: маркетинг и спорт. И для спортсменов, которые несутся по Ай-Петри быстро-быстро, это по-прежнему спорт, очень интересная гонка, уникальные дороги, выдающийся ландшафт. Действительно, украинское Монте-Карло. Для тусовки, которая сидит возле "МакДональдса" на набережной Ялты и, не видя гонки, только замечает заезжающие в пятницу на подиум машины, старт и награждение в воскресенье – это, конечно, тусня, где можно пройтись. Первая гонка была в 2005 году, я её тогда вёл. Это такой "мастер оф церемония" называется, типа конферансье, но это неправильное слово. Туда приезжал Ющенко (его привозил Червоненко), приезжали министры, были там премьер Крыма, мэр Ялты Брайко, и, конечно, часть народа понимала, что в этой истории под "расслабон" можно "подкатить" и "порешать" какие-то вопросы. Знаете, что на 18 лунок двум джентльменам хватает бутылки виски по 0,75, чтобы походить по лесу, порешать вопросы. В этом нет ничего страшного. 

Наталья Влащенко: Да-да-да. Многие использовали это… Вообще, в принципе, современный спорт используется как площадка для "решалово". Посмотрите, вот самые крутые встречи футбольные… В ВИП-ложах находятся люди, которые приехали пообщаться. 

Алексей Мочанов: Это одна из причин, по которой я никогда не смотрю спорт в ВИП-ложах, и у меня есть возможность. Я прихожу на НСК "Олимпийский" и смотрю футбол. Меня совершенно не интересует вот эта "тусня", ранжир, рыцари круглого, квадратного стола, кто с кем сидит, кто за кого хлопает. Мне интересны соревнования. В бане всё равно больше решается, чем возле спортивной площадки. 

Наталья Влащенко: Ну, это, практически всё одно и то же. Мужские встречи, разговоры… Ну, что интересно мужчинам? Мужчинам, по-прежнему, деньги и женщины, да? 

Алексей Мочанов: Я больше знаю о мужских встречах, чем Вы. По-разному бывает. 

Наталья Влащенко: Естественно, конечно. Я никогда не буду утверждать обратного. Я хотела у Вас спросить. Я вот читала Ваше интервью, смотрела фотографии разных лет и я заметила что Вы (вполне возможно, неосознанно) всё время педалируете "мачизм". Для Вас, вообще, важно, как Вас воспринимают со стороны? 

Алексей Мочанов: Я думаю, что Вы обратили внимание, что у меня есть какие-то не ярлыки, а даже готовые формы. 

Наталья Влащенко: Да. Я обратила на это внимание. Вы целыми блоками говорите. 

Алексей Мочанов: Но, скорее всего, это относится больше к Вам, потому что педалировать "мачизм" –  мне бы такое в голову не пришло, даже если бы я задумался. Я такой, какой я есть. Я не знаю, как это оценивается другими людьми. У меня была такая жизнь. С 4-х лет с родителями в археологических экспедициях, где мне приходилось работать, потому что отец и мама на дух не переносили какой-то праздной истории. Я помогал бабушке, которая умерла у меня на руках в 1986 году и похоронена на Байковом… Я отслужил в армии, в разведке, и мы прекратили "дедовщину", потому что просто была воля 500 киевлян, которые приехали туда и сказали, что на нас это может закончиться. Я работал в ОМОНе, работал на ОРТ в Москве каскадёром в 1994 году, пока не поломался. Ездил гонки, ездил тесты. Я не педалирую "мачизм". Мне было интересно заниматься всем тем, чем я занимаюсь. 

Наталья Влащенко: А почему Вы думаете, что это плохо? Мерилин Монро педалировала женское, и она осталась великой женщиной на все времена. 

Алексей Мочанов: Кто? 

Наталья Влащенко: Мерилин Монро. Она педалировала… Почему Вы думаете, что это плохо? 

Алексей Мочанов: Если со стороны это воспринимается как "педаляция" чего-то, то мне сложно ответить на то, о чём я никогда даже не задумывался. 

Наталья Влащенко: Я ведь только робко предположила… 

Алексей Мочанов: Я Вам скажу: "Чё ты там не в рубашке? – Я очень замёрз за последние четыре дня и немножко стал говорить в нос, поэтому я ношу тёплый  куртец и поверху ещё такой куртец, и не потому что он какой-то фирмы "Альпино", а потому что он тёплый. И кепка моя, потому что я закрывал багажник и кто-то попытался его закрыть раньше, чем я, и дал мне по башке крышкой багажника". Чё он сидит в помещении в кепке? Чё он так одет?  Ну, я не знаю, вот так получилось. 

Наталья Влащенко: Мне очень интересно с Вами разговаривать. Последний вопрос, который мне хотелось бы Вам задать: Как меняются у мужчины в середине жизни ценности по сравнению с теми, которые были у вас в 20 лет? Что на самом деле важно, а что не важно? Потому что в 20 лет важен успех, важны девочки, важно иметь деньги, возможно. Это я так фантазирую. 

Алексей Мочанов: Я не готов ответить за всех мужчин, потому что разные жизни, разные семьи. 

Наталья Влащенко: Как у Вас? 

Алексей Мочанов: Я не помню, что было у меня в 20 лет. Сложно сформулировать это парой слов. 

Наталья Влащенко: Вы, правда, не помните? 

Алексей Мочанов: Было так много всего, что это не складывается в какой-то кубик Рубика  с однотонными гранями. Я Вам скажу, что базовые принципы от папы с мамой, от бабушек-дедушек, они никуда не делись. У меня по-прежнему низкий порог терпимости, как и раньше, у меня по-прежнему обострённое чувство справедливости, я по-прежнему считаю, что добро должно обязательно быть с кулаками, необязательно ими пользоваться. Мне по-прежнему Джеки Чан нравится, больше, чем Энгри Бёрдс. И никогда не будет иначе, потому что я не люблю нарисованных кино, если речь не идёт про "Город грехов", который просто талантливо сделан – не как произведение искусства, а как способ выражения мысли. Мне никогда не нравился Джеймс Бонд, потому что я всегда воспринимал его… Ну, это ж юмористическая история: упал с крыла, попал в бассейн, поправил бабочку, пострелял, второй рукой пообнимался… Это всё происходило на нарисованном фоне, компьютерная графика. Мне нравится Джеки Чан, мне нравится Чак Норрис, мне нравится Брюс Ли. Мне очень нравятся последние фильмы… "Непобеждённые", где, собственно, все эти суперактёры собрались. Пора уже всем в музей, наверное. С возрастом ничего не поменялось. Честное слово.  С опытом становишься просто чуть терпимей.  Порог терпимости, в общем-то, поднимается, а обострённое чувство справедливости никуда не девается, потому что жизнь постоянно даёт поводы. Вот этот вот тумблер справедливо-несправедливо, нам его пытаются загнать в нижнее положение, а мы его хотим поднять в верхнее. Если б в Киеве была выборная должность шерифа, то я бы шёл не в мэры, а пытался бы убедить, что я – шериф, потому что мне по-прежнему хочется быть одним из самых уважаемых людей в городе, хочется, чтобы после моей смерти (когда я это уже не узнаю) где-нибудь на крутой горе появился бы пик Мочанова как дань уважения к памяти человека, который не нагадил, а помог сделать так, чтоб было хорошо. Но – после смерти. 

Наталья Влащенко: У нас сегодня в гостях был мужчина, у которого, я б сказала бы так: old school. Это мужчина старой школы, и это прекрасно, потому что, сколько бы женщины ни делали вид, что они любят "хипстеров", на самом деле они любят шерифов. Спасибо большое, Алексей.