Ли Куан Ю и миф об азиатском капитализме

Перепечатка блога Клайва Крука на сайте Bloomberg:

Если какой-либо национальный лидер и может претендовать на создание экономического чуда, так это сингапурец Ли Куан Ю. За время его пребывания на посту премьер-министра с 1959 по 1990 г. валовой внутренний продукт этой крошечной страны вырос более чем в десять раз - с 8 миллиардов (в ценах 2010 года) до 98 миллиардов долларов. Сегодня эта сумма подбирается к 400 миллиардам. Когда Ли вступил в должность, Сингапур был бедным; в 2015 году это одна из самых богатых стран в мире.

Ли был, бесспорно, архитектором этой поразительной трансформации. Он был также блестящим и пламенным спикером, проводил ярко выраженный антизападный путь экономического развития. Дэн Сяопин восхищался им и звал его в свой Совет. Стоит сказать, что Ли дал урок Китаю и для поразительной экономической экспансии начала 1970-х гг. - преобразования, которые изменили мир.

Западники думают, что процветание и свобода идут рука об руку. Ли и Дэн считали, что порядок превыше свободы. Их преемники и лидеры в других странах, кто подражал им, согласны с этим. Ли думал, что грамотное меритократическое правительство должно играть первостепенную роль не только в обеспечении порядка, но и в сфере экономического развития. Успех "азиатского капитализма", кажется, доказывает правильность этой теории.

Правильно ли это? Плохое правительство, конечно, не способствует росту, будь то Азия или какая-либо другая часть света. Вопрос в том, как избежать этого. Кто-то может быть в восторге от того, что достигнуто в Сингапуре, не веря, что в Азии ответы на этот вопрос могут отличаться от Запада. Или, что существуют два разных капитализма, каждый из них лучше подходит для региональных отличительных ценностей и культуры.

Начать стоит с того, что есть такая вещь как азиатский капитализм. На самом деле в Восточной Азии высокие темпы роста экономики были достигнуты по-разному. Например, в годы быстрого роста подход в Гонконге был близок к политике невмешательства государства; Южная Корея полагалась на государственно-направленные инвестиции; Тайвань и Сингапур проводили что-то среднее. В регионе роль промышленной политики, государственных предприятий, бизнес-союзов и притока иностранных инвестиций разнятся от страны к стране до сих пор. То же самое касается правовых норм и политических систем.

Американский капитализм отличается от капитализма Германии, а китайский отличается от сингапурского. И тут надо отметить общие ценности.

Главное, что объединяет экономики Восточной Азии - это зависимость роста от экспорта. Пути содействия торговле отличались от случая к случаю, но цель была едина - добиться успеха на глобальных рынках. Некоторые страны полагались в большей степени на импортные барьеры и направленные государственные инвестиции, но руководствовались в своих выступлениях на успехах на экспортных рынках. Это заставило их производителей конкурировать с более эффективными производителями, делать свою политику более прозрачной, что и защитило от планирования, которое здесь не сработало.

Азиатский капитализм означает все что угодно, это "объятия глобализации". В Сингапуре Ли максимально воплотил этот принцип. В своем рвении добиться успеха на глобальных рынках, в Восточной Азии наиболее успешные экономики, безусловно, отличались от многих других бедных стран, которые замкнулись в себе... Но не от богатого Запада. Запад уже был глобальным.

Отложите дискуссии об экономической политике и соответствующей роли государственного и рыночного в сторону. Критики Ли утверждают, что он стоял на том, что авторитаризм работает и что именно поэтому китайские лидеры особенно смотрели на Сингапур с восхищением и интересом. Сингапур - это демократия, но не либеральная. Правительство здесь патерналистское и жесткое. Правящая Партия народного действия, возглавляемая сыном Ли Куан Ю Ли Сянь Лунем, честная, грамотная, и, несомненно, популярная - но не терпящая критики и непоколебима.

Предположение, что "азиатские ценности" склоняют население региона отдать предпочтение власти над свободами - неверно. Нет необходимости ссылаться ни какие-либо врожденные культурные предпочтения. Опыт беспорядка, особенно насильственной смены власти - это то, что склоняет людей к этому, независимо от того, откуда они родом.

Культура, с другой стороны, весьма податлива, что Ли сам нередко наблюдал. Он был, среди прочего, формирователем культуры. (Один пример: английский язык является основным языком обучения в школах Сингапура. Сингапурцы осваивают язык глобальной коммуникации и технологий. Другие официальные языки страны: малайский, китайский и тамильский языки, они преподаются как вторые языки).

Либеральная западная политика может быть неустойчивой. Она предполагает бесплодное политиканство, слишком частую смену правительств, склонность к популизму и чрезмерному вниманию в краткосрочной перспективе. Но это побочные эффекты системы сдержек и противовесов, которые заставляют политиков не забывать об ответственности. В несовершенном мире, полном несовершенных лидеров, эффективной оппозиции, это незаменимо.

Ли был прав, что западная демократия несовершенна, и что просвещенное и меритократическое авторитарное правительство может также хорошо управлять: первое очевидно, а второе он доказал на практике. Но система власти не может быть хорошей, если она зависит лишь от уникально одаренной личности или от идеального лидера. Как и компании, которые вынуждены испытывать себя в конкуренции с другими компаниями, так и политические лидеры и политические партии тоже нуждаются в конкуренции. На каждое место есть толпа циничных, некомпетентных или неэффективных кандидатов. Конституции должны смотреть на мир, каким он есть на самом деле.

Странно, что Ли не заметил этого. Он часто говорил, что был прагматиком, заинтересованным только в том, что работает. Конституционный прагматик, азиатский или какой-то другой, выбирает неустойчивую либеральную демократию.

Редакция может не соглашаться с мнением автора. Если вы хотите написать в рубрику "Мнение", ознакомьтесь с правилами публикаций и пишите на blog@bnk.ua.