Вечер с киборгом из Донецкого аэропорта

Он красивый, глаза у него фисташковые. Пишет музыку, стихи, любит огни ночного города и драйв лучших клубных вечеринок столицы. Там громкий бит гоняет молодое сердце, а красавицы вокруг кружатся, вдохновляют, влюбляют. Он учится на звукорежиссера. Яркое начало. Ему 18.

Майдан. Он пришел творить революцию в рядах Правого сектора.

Видимо, уже тогда, в одну из зимних ночей, когда горели шины и в воздухе чувствовалось приближение опасности; или когда трещали дрова в бочках, а рядом разливали горячий чай в пластиковые стаканчики, те неуловимые искры залетели в его сердце, в его глаза... и что-то изменилось в нем. Навсегда.

"Мое призвание - защищать".

Началась война, ненужная и необъявленная. Он пошел на войну, потому что для себя уже решил, что хочет стать настоящим офицером. Пошел защищать Украину в свои 18. Изнурительные тренировки в Киеве, потом на полигоне – и вот он уже в составе спецназовцев. Через неделю он услышит от командира: "Хочешь в Донецкий аэропорт? Мы едем ребятам на помощь. Никто тебя не заставляет, это исключительно по желанию". Он ответит "Хочу", не раздумывая.

29 дней в аэропорту. Он киборг, он – Цезарь. Вспоминает, как лежал на полу полуразрушенной комнаты и смотрел, как над ним свистят пули, разлетающиеся осколки; слушал, как снаряды срывают соседние стены: "Я хотел бы навсегда сохранить тот миг, словно в компьютерной игре, чтобы каждый смог пережить то же самое, что я – посмотрел бы тогда на их реакцию". Были дни, когда 2/3 аэропорта контролировали сепаратисты: "Мне казалось, что нас загнали в угол, и смерть неуклонно приближалась, шаг за шагом..." На вопрос "Что чувствуешь, убивая врага?" он отвечает словами из фильма: "А ничего, кроме отдачи приклада... А вот если бы дали приказ убить какую-нибудь кошку – вот было бы действительно трудно, потому что у нее душа есть". Сегодня он снайпер. Цезарь вернулся из аэропорта живым, но он вернулся другим. Ему 18. Он красивый, глаза у него фисташковые.

Мы сидели с ним в кафе, пили чай с ягодами. С ним легко смеяться. За соседним столом уснула женщина с бокалом красного вина. Где-то в зале отдыхали шумные дружеские компании, звучала приятная музыка, мы говорили о детях, о путешествиях – о любимом. С его сверстниками отношения теперь другие, слишком рано он повзрослел. Его очень огорчает, что из-за военного обучения у него до 27 лет не будет нормальных условий для создания семьи. Он хочет детей, хочет воспитать их достойно, научить всему. Он хочет, чтобы дети гордились своим папой-офицером. Я смотрела в его глаза, а там свистели пули и летели осколки Донецкого аэропорта. Мне 23, ему 18. Он снайпер, я –  поэтесса. Такие разные и такие одинаковые.

Он пообещал написать мне стихотворение. Свой стих ему я уже написала...

Редакция может не соглашаться с мнением автора. Если вы хотите написать в рубрику "Мнение", ознакомьтесь с правилами публикаций и пишите на blog@bnk.ua