Эксклюзив. Рантье №1 в Украине Александр Меламуд – гость программы "Люди. Hard Talk" - Люди. Hard talk

bnk.ua

Наталья Влащенко: Сегодня у нас в гостях бизнесмен, поэт, общественный деятель, путешественник, человек, который о себе написал, в общем-то, без лишней скромности:

"Не держу я ни обид, ни зла, понял, что расслабиться пора, ведь за исключением бабла,

мне никто не должен ни х..а". У нас в гостях Саша Меламуд. Здравствуйте, Александр.

Александр Меламуд: Здравствуйте.

Наталья Влащенко: Я очень рада Вас видеть. И хочу Вам сказать, что я вообще польщена, что Вы пришли, потому что мне известно, что в эти дни Вы активно занимались самогоноварением. И Вы прервали этот замечательный процесс ради нас, поэтому мне это вдвойне лестно. Я не знаю, какой Вы бизнесмен, потому что я не вникала, так сказать, в Вашу… Но знаю, что там пишут все наши журналы о том, что Вы миллионер, о том, что Вы достаточно успешный застройщик, что Вы создали ряд… Ну и Вы на своём сайте говорите, что Вы создали ряд таких… ну… как бы больших проектов, как "Дрим Таун" , как "Аквариум". И третий у Вас есть ещё объект… Какой, напомните мне… И "Глобус", по-моему.

Александр Меламуд: "Глобус" мы продали.

Наталья Влащенко: Да, "Глобус" вы продали. Те стихи, которые вы пишете, мне кажутся фантастическими и очень талантливыми. И, по-моему, в этой нише Вы работаете не менее талантливо, чем знаменитый Гарик Губерман. Вы, кстати, знакомы?

Александр Меламуд: Да, конечно.

Наталья Влащенко: Знакомы, да? Как Вы думаете, почему у Гарика такая слава, а Вас знает только узкий круг людей?

Александр Меламуд: Ну, смотрите… Игорь Миронович это, конечно, в этом жанре ироничного четверостишья он – гуру, он – мастер. Но мы с ним встречались несколько раз, ему нравится то, что я делаю. Он даже у меня… как бы это сказать… украл одно стихотворение. Сказал: "Вот это я ворую, можно?" – "Можно". Тут он мне на последней нашей встрече говорит…

Наталья Влащенко: А не обидно, вообще? Вы не тщеславный человек? Вы это делаете для своего удовольствия просто, а не ради славы?

Александр Меламуд: Смотрите... Конечно, я делаю для своего удовольствия. Но мы же понимаем прекрасно, что тщеславие, оно заложено внутри практически каждого человека. И элементы тщеславия, они присутствуют всегда и везде. Поэтому, когда мы говорим что… Любой человек, который скажет, что всё, что он делает, он делает только для собственного удовольствия, скорее всего, врёт. Скорее всего. Ну, за исключением, там, может быть, единиц, особенных.

Наталья Влащенко: Кстати, об удовольствиях. Если говорить серьёзно, тот бизнес, которым Вы занимаетесь вместе с Гариком Корогодским, со своим многолетним компаньоном, строительство, мне кажется, что это один из самых тяжёлых бизнесов в этой стране. Потому что коррупционная составляющая в нём, во-первых, колоссальная. Для того, чтобы что-то построить, нужно пройти массу каких-то там разрешительных систем, нужно пройти массу подонков, которым нужно не просто занести конверт, а ещё им сладко в глаза заглянуть, сказать, какие они прекрасные и т. д. Есть какая-то определённая усталость, вообще, от занятия таким бизнесом в наших условиях?

Александр Меламуд: Наталья! То, что Вы говорите, конечно, имеет место быть, но я думаю, что вокруг всех этих историй слухов значительно больше, чем на самом деле оно существует.

Наталья Влащенко: Мне это застройщики говорили. Это не слухи.

Александр Меламуд: Застройщики оправдывают своё неумение и нежелание работать различными… Конечно, существует коррупционная составляющая. Ну, сказать, что её не существует, это неправда. И, конечно, приходится вписываться в те условия, которые существуют сегодня на рынке. И это не даёт возможности нормально развиваться. Но это всё по сравнению с красотой проекта, который ты уже делаешь, который ты вынашиваешь и потом выдаёшь на конечный результат, это всё такие мелочи, что даже не стоит о них говорить.

Наталья Влащенко: А Вы, вообще, такой романтик, да?

Александр Меламуд: Я романтик по жизни. Вообще романтик.

Наталья Влащенко: У меня, так скажем, есть друзья, которые тоже занимаются серьёзным строительством, и когда они мне рассказывают ужасы, через которые они проходят… там… в каких-нибудь кабинетах Киеврады и т. д., мне кажется, по сравнению с этим должна померкнуть красота любого проекта. Кстати, ведь так как Вы профессиональный строитель… Во всём мире, ну, существует 3-4-5 типов застройки больших городов. Матрицы какие-то там. Сингапур, там, скажем, застраивали – это одна матрица. В Сингапуре же это по верху ходят люди, на тротуарах не ходят?

Александр Меламуд: Нет, я такого не знаю. Я был в Сингапуре много раз.

Наталья Влащенко: Я не была в Сингапуре.

Александр Меламуд: Я был много раз. Ходят по тротуарам, и никаких вопросов нет.

Наталья Влащенко: Но вот в какой-то из этих столиц больших, азиатских. Но вот в Сиднее я была. Там, вообще, застройка… Мне, вообще, очень импонирует этот город. Я понимаю, почему он так застроен. Вот, понимаете, правильно сделанная вещь – это вещь, на которую ты смотришь и понимаешь, почему она такая. Когда я смотрю на Киев, я не понимаю, почему он такой.

Александр Меламуд: Я понимаю. Смотрите. Я не большой специалист в глобальном градостроительстве, точнее, никакой специалист, точнее, вообще никакой, но я понимаю, почему города более поздние застроены более правильно, чем более ранние. Потому что когда застраивался Киев… Он застраивался 1,5 тыс. лет или сколько там… Может, больше. Он застраивался просто как некая крепость сначала, которая должна была защищаться. Потом он как-то развивался, населения было немного. И тогда не было ни транспортных проблем, ни проблем с коммуникациями, и город каким-то образом развивался. Дальше. Снести всё и построить по-новому это только китайцы умеют. Сносят всю старину.

Наталья Влащенко: Ну, Саша, у меня есть возражения.

Александр Меламуд: Подождите. А города более новые, тот же Сидней, ну, понятно, город просто новый… Они уже застраивались, исходя из целого ряда других вещей. Они уже отстраивались, учитывая все ошибки, которые были допущены в старых городах. Я глубоко в этом убеждён. Ну возьмите Лос-Анджелес, например. Город, который состоит… Ну, прямые улицы…

Наталья Влащенко: Ну да, Нью-Йорк. Америка вся так застроена.

Александр Меламуд: Или возьмите Москву с её кольцевым движением. Именно потому, что она начиналась с Кремля и потом кольцами, кольцами развивалась, сейчас никто не знает, как от этих колец избавиться. Они ж мешают, реально, жизни.

Наталья Влащенко: Но есть же Прага, тоже более ранний город. Там каким-то образом смогли сохранить исторический центр, правда?

Александр Меламуд: Да, конечно. Прага – удивительный город.

Наталья Влащенко: Лондон. Смогли сохранить исторический центр? Почему у нас ничего не смогли сохранить?

Александр Меламуд: Наверное, денег не хватает. И культуры. И, самое главное, желания всё это дело сохранять. Ну, вот хороший пример – китайцы. Сегодня у китайцев деньги-то есть. Но вот уважения к своей культуре нет вообще. Они строят мгновенно широченные проспекты, дома из стекла и бетона, при этом полностью сносят всю старину, которая у них была. Ну, вот остался у них этот дворец императора и как бы больше ничего. То есть просто даже если конкретно искать – не найдёшь.

Наталья Влащенко: Ну, китайцы же поведены на хайтеке, поэтому они как бы так застраивают… Всё, что можно.

Александр Меламуд: Но при этом, знаете, многие говорят, а почему, например, необходимо перестраивать это? Например, этот дом нельзя трогать. Он, там, старый. Ну, послушайте, это неправда. Потому что город не может не развиваться. Какие-то дома… Они не представляют, даже старые…

Наталья Влащенко: Кстати, вот о строительстве. Для меня всегда загадкой остаётся. Вот, смотрите, я каждый день домой езжу по Одесской трассе. Вот у меня там дорогу ремонтируют, ну, 2 км, уже там 1,5 км. Я уже прокляла весь "Автодор", всех, кто причастен, причём поимённо всех прокляла, пусть они знают это. В Китае бы это строили ровно два дня, вот этот кусок дороги. Я там, например, прилетаю в Шанхай, стою на этой большой вышке, смотрю: три или четыре огромных котлована внизу. Будут строить небоскрёб. Прилетаю через три месяца. Чёрт побери, они стоят! Я не верю своим глазам. Они все вот так вот стоят, когда я поднимаюсь на эту вышку. Поэтому в Китае строят так. Во многих европейских столицах строят так. Почему у нас вот начинают строить, и это превращается в какую-то страшную сказку всегда, понимаете?

Александр Меламуд: Ну вот, смотрите... Давайте возьмём на примере… Например,

Подольского перехода, на набережной. Он до сих пор не достроен.

Наталья Влащенко: Ну да, чудная развязочка.

Александр Меламуд: Чудная развязочка. Финансирование то есть, то его нет и т. д. Я думаю, в частности, по поводу этого перехода, это единственная причина. Вопрос количества вложенных денег.

Наталья Влащенко: А Вы говорите, что нет коррупционной составляющей.

Александр Меламуд: Подождите, причём тут коррупционная составляющая? Коррупционная составляющая, конечно, есть, но я сейчас не об этом. Я говорю о деньгах, которые вложены в строительство. Если не идёт финансирование проекта, то он не может строиться.

Наталья Влащенко: Я просто намекаю на то, что если б деньги, которые туда вкладываются, использовались бы целево, то, возможно, и строительство шло быстрее. А если б они не дерибанились постоянно вот так вот, знаете?

Александр Меламуд: Смотрите… В нашей стране, я предполагаю, что необходимо в смету строительства вкладывать просто определённый процент на коррупционную составляющую. Главное, чтобы был именно этот процент. Не больше. Я не верю в то, что с завтрашнего дня чиновники перестанут брать взятки. Ну, это как бы сказочка.

Наталья Влащенко: В этом месте мы с Вами перестанем говорить о бизнесе и перейдём к более философским вопросам, которые замечательно нам сегодня в FB выдают.

Александр Меламуд: Хорошо. Отлично. Давайте перейдём… Я Вам подарки принёс. Вам приносят подарки?

Наталья Влащенко: Пока не приносили, честно говоря.

Александр Меламуд: Начнём традицию. Вот я принёс Вам подарок.

Наталья Влащенко: Супер. Надеюсь, нас все сейчас видят. И все, кто будет приходить после Вас, будут обязательно приходить с подарками.

Александр Меламуд: А Вы должны прямо сказать помощникам, чтоб они предупреждали: "Без подарков не входить!". Пусть прямо надпись на двери повесят, знаете, такую: "Без подарков… Входить с подарком!" или так: "Неси подарок, всяк сюда входящий!"

Наталья Влащенко: Саша, это отличная идея. Давайте скорей!

Александр Меламуд: Давайте.

Наталья Влащенко: Я прямо вся в нетерпении. Я, честно говоря, вот я люблю получать подарки! Я люблю, правда, и дарить, но и получать подарки.

Александр Меламуд: Я вот думал, думал, думал и подумал, что для Вас будет очень интересно, потому что… Ну, во-первых, я не знаю, сохранилось ли у Вас… Сейчас это уже не выпускают и выпускать уже не будут никогда.

Наталья Влащенко: Боже мой! Что это такое?

Александр Меламуд: Что это?

Наталья Влащенко: А! Бидструп! Да. Конечно же, знаю, конечно же, знаю. Прекрасный карикатурист…

Александр Меламуд: Знаете, одна сволочь…

Наталья Влащенко: Саша, это вообще королевский подарок!

Александр Меламуд: Я знаю.

Наталья Влащенко: Это, вообще, уже на грани коррупции, Саша. Использование служебного положения.

Александр Меламуд: Одна сволочь скупила кучу Бидструпов несколько лет тому назад в Киеве. Вот все, которые нашла, все скупила. Именно для подарков.

Наталья Влащенко: Да, вообще замечательно. Огромное спасибо.

Александр Меламуд: Вы даже догадываетесь, кто это?

Наталья Влащенко: Да, догадываюсь.

Александр Меламуд: Вот ещё такой подарок. Я думаю, что Вы порадуетесь. Это издание "Академия", перевод с… под редакцией Лозинского.

Наталья Влащенко: А я знаю эту серию, она у меня есть, можете представить.

Александр Меламуд: Ну, конечно, это ж знаменитое издание.

Наталья Влащенко: Лозинский – один из лучших переводчиков.

Александр Меламуд: А какие там иллюстрации сумасшедшие!

Наталья Влащенко: Слушайте, Вы – книгочей так же, как и я, получается?

Александр Меламуд: Конечно.

Наталья Влащенко: Узнаю брата. Ну, мне неудобно, это вообще шикарный подарок получается, просто шикарный. Спасибо большое.

Александр Меламуд: Это же издание знаменитое. Там же пять редколлегий расстреляли до войны.

Наталья Влащенко: Да-да-да, я знаю всю эту историю.

Александр Меламуд: Ну, а это подарочки, как раз хорошие. Это мы с…

Наталья Влащенко: Саш, мне страшно. Может, уже хватит?

Александр Меламуд: Это мы с Давидом Черкасским и Сахалтуевым.

Наталья Влащенко: Мы, кстати, пытаемся Давида сюда заманить. Надеемся, что заманим.

Александр Меламуд: Я могу Вам помочь.

Наталья Влащенко: Это Ваши вместе с Черкасским книги. Чудесно. На камеру покажу. "Книга о вкусной и здоровой…". Расскажите об этом проекте, пожалуйста.

Александр Меламуд: Да это не проект. Мы просто дружим с Черкасским и Сахалтуевым. Я пишу, они иллюстрируют, мы выпускаем. Вот и всё.

Наталья Влащенко: Прекрасно. Саша, огромное спасибо. Теперь это займёт почётное место в моей библиотеке. А мы… Мама, мама…

Александр Меламуд: Вот видите, это "Меламудовка".

Наталья Влащенко: Я слышала об этом очень много. Мне рассказывал Гарик, что Вы – самогонщик. Такой, почётный.

Александр Меламуд: Вот видите, там даже сзади есть…

Наталья Влащенко: "Самогон для дезинфекции, аппетита и эрекции". Последнее не знаю, пригодится ли мне, но вообще шикарно. Спасибо большое.

Александр Меламуд: Ну, я бы на Вашем месте это бы поставил, потому что...

Наталья Влащенко: Продегустирую и сообщу о результатах.

Александр Меламуд: Ну, скажем так: пить это не обязательно.

Наталья Влащенко: Почему необязательно?

Александр Меламуд: Поставьте её в баре. Ну, это знаете, как пробник какой-нибудь, который надо поставить в баре для хранения. А пить можно вот это.

Наталья Влащенко: Вау, вау. Ну всё, я теперь знаю, что моя жизнь прошла в этой программе не зря. Я прям между нами поставлю, пусть стоит.

Александр Меламуд: Самогончик изумительный, он потрясающий просто.

Наталья Влащенко: Саш, вот сразу по этим подаркам видно, что Вы хороший человек.

Александр Меламуд: Я хороший человек.

Наталья Влащенко: Вот-вот, просто сразу. Могу Вам это заявить с порога. Ваше величество, вот я не знаю слов любви, но Вам я прямо скажу и откровенно: Вы – гений. Всё. Спасибо большое.

Александр Меламуд: Спасибо. Соглашусь с Вами без ложной скромности.

Наталья Влащенко: Скажите мне вот как философ, писатель… А почему у нас вот в Украине… Я часто задаю себе этот вопрос: почему у нас в топы, на вершину, куда "холодно", хорошие люди не добираются, а добираются в основном те люди, которых называют словом… Вот, знаете, когда плохо хотят сказать о геях, так говорят другое слово. Вот эти люди и добираются наверх. Почему?

Александр Меламуд: Наташа, я скажу Вам так, что здесь не надо отделять наше государство от всех остальных. Во всём мире существуют проблемы, связанные с политикой. Все политики для того, чтобы пробраться туда, наверх, должны подставлять, хитрить, изворачиваться, улыбаться, когда хочется плакать, или, наоборот, когда хочется дать в морду. Нельзя, невозможно, не расталкивая локтями, пробраться туда. Если мы говорили о Губермане сегодня, это ж у него стишок, что: "Поправить бюджет нельзя, не запачкав манжет". Это о бизнесе каком-то мелком. А политики это более высокий уровень. Выше политики только религия. Поэтому когда мы говорим о политиках, мы понимаем, что человек нормальный, просто человек, который обладает определёнными нравственными ценностями, определёнными качествами, человек, который готов себя поставить на место другого человека, попытаться понять его, попытаться разобраться в проблемах объективно, он не пойдёт туда просто.

Наталья Влащенко: Саша, я знаю, что Вы были против Майдана.

Александр Меламуд: Я был против Майдана, да.

Наталья Влащенко: Но когда случилось то, что случилось… Я имею в виду, эта российская интервенция. Хотя Вы нигде не пишете, к Вашей чести, но я это знаю, откуда я это знаю, не буду говорить, но я знаю, что Вы помогаете армии. Что Вы, там, покупаете бронежилеты.

Александр Меламуд: Никогда в жизни. Я не помогаю армии.

Наталья Влащенко: Но вот с беженцами работаете, я это знаю точно.

Александр Меламуд: Секундочку. Нет. Я никогда в жизни не буду покупать ни оружия, ничего для армии. Я помогаю армии, только… не армии, я помогаю раненым. Есть координаторы, которые собирают деньги для раненых, наших ребят, которые приехали сюда. И вот им я помогаю. И помогаю беженцам, да. Мы кормим и развлекаем детей. Вы себе не представляете, в каком они находятся состоянии. Потому что их бомбят.

Наталья Влащенко: Я была в госпиталях, я могу себе представить.

Александр Меламуд: Я не про госпиталя говорю. Я говорю сейчас про беженцев. Про детей. Их бомбят. Их убивают. И это делаем мы. Это делаем мы! Понимаете? И как бы мы ни прикрывали и какие бы цели и задачи мы ни ставили… Россия, там, с её интервенцией – это отдельный разговор… Это отдельный длинный разговор. Но мы бомбим города.

Наталья Влащенко: Саша, а что делать? Ну вот как поступить? Коридор для… Устроили же этот коридор для вывода…

Александр Меламуд: Что делать? Ну подождите, ну как Вы себе это представляете? Люди живут. Надо всё бросить, имущество… Понятно, что есть там мародёрство, и есть там… Как можно оставить дом, оставить всё и уйти?! Так же не бывает! Они там прожили всю жизнь. Ну, кто-то убегает. Причём мы понимаем, что потоки беженцев в Украину во много раз меньше, чем потоки беженцев в Россию. У меня вопрос: почему так? Ну, если они спасаются от бандитов, то логичнее было бы приехать сюда, а не туда!

Наталья Влащенко: А Вы точно знаете, что в Россию больше?

Александр Меламуд: А я точно знаю.

Наталья Влащенко: Может быть, проще – просто это ближе? Может быть, они…

Александр Меламуд: С какой стороны?

Наталья Влащенко: Ну, я понимаю, что все эти области – они очень проблемные с точки зрения менталитета. Столько лет российской пропаганды. Ведь Вы знаете, они говорят: "Вы нами не занимались. Вы нам не давали денег".

Александр Меламуд: Да не важно, что они говорят!

Наталья Влащенко: Но эти власти не занимались никем.

Александр Меламуд: Никем!

Наталья Влащенко: Было плохо всем! Разве в Житомирской области было лучше, чем в Донецкой?

Александр Меламуд: Да, согласен, вопрос в другом.

Наталья Влащенко: Да.

Александр Меламуд: Послушайте, давайте…

Наталья Влащенко: Но почему люди из Житомирской области не хотят в Россию?

Александр Меламуд: Подождите! Не хотят в Россию… Вопрос же не в этом.

Наталья Влащенко: А в чём?

Александр Меламуд: С чего начался восток? С чего он начался? С того, что люди вышли и попросили: "Референдум хотим!" И они больше там ничего… Там не было вооружённых людей, там не было никого.

Наталья Влащенко: Ну, референдум проводить уже, когда восток уже был нашпигован боевиками.

Александр Меламуд: Ну подождите, ну Наташа, ну подождите! Я не… Конечно, есть там боевики, конечно, есть там иностранные наёмники. Но сегодня… Вот любые… Те контакты, которые у меня есть там… Да, я разговариваю с людьми. Там воюют реально, в подавляющем большинстве – местное население, не боевики. И те люди, которые были лояльны к Украине, они становятся менее лояльными к Украине, потому что их бомбят. А когда убивают там друга, соседа, не говоря уже о родственниках, то понятно. Тут уже лояльности нет.

Наталья Влащенко: Александр, я надеюсь, что для нас для всех это будет большой исторический урок. Я очень надеюсь, что эта история закончится как можно скорее, потому что, конечно, сегодня…

Александр Меламуд: Я хочу изучить те инициативы Президента, которые я ещё не прочитал.

Наталья Влащенко: Да, сегодня очень много зависит от новой власти, от Петра Алексеевича.

Александр Меламуд: Очень много зависит от Петра Алексеевича.

Наталья Влащенко: Да. И я надеюсь, он же, как человек достаточно умный, я надеюсь, он проявит максимум прагматичности и максимум гуманности в этом вопросе. А с Вами я хочу поговорить вот о чём. Смотрите, сколько книжек Вы мне надарили. Значит, Вы это любите, Вы это цените. Как Вы относитесь к тому, чтобы такие люди, как Вы, которые имеют непосредственное отношение к литературе, могли бы инициировать какие-то… У нас в стране очень плохо с книгами. Вы знаете, книги никто не может купить. А какие книги издаются – это отдельный вопрос. На какие деньги они издаются – издательства еле-еле тянут. Нам очень нужна издательская реформа, на самом деле. И есть тоже несколько способов её провести. Такая, как в Польше, или так, как это делали в других западноевропейских странах. Вам было бы интересно поучаствовать в процессе или нет?

Александр Меламуд: Я не знаю. Когда будет что-то конкретное, я смогу это понять и изучить. Я плохо разбираюсь в книгопечатании, естественно, так же, как в оценке правильного ценообразования и т. д. Но смотрите... Ничего плохого больше говорить не буду. Давайте вернёмся… Я понимаю, что Вы увели разговор в другую сторону. Я больше не буду ничего говорить.

Наталья Влащенко: Просто тема востока, она настолько сложная.

Александр Меламуд: Она на сегодня самая важная. Хочу вернуться всё-таки назад чуть-чуть и обещаю… Смотрите, что сейчас чрезвычайно важно. Чрезвычайно важно, чтобы… Я не изучал ещё инициативы Президента, надо их понять. По большому счёту, всё равно, как будет называться государство: унитарное, федеративное или ещё как-то. Важно, какие функции и полномочия будут переданы, соответственно, регионам, и чтобы они удовлетворили регионы. И в этой ситуации тогда совместно, конечно, с Россией, без России мы не сможем ничего сделать, совместно с Россией мы должны наводить порядок на востоке. Но, я слышал, что в комплекс…

Наталья Влащенко: А без России, Вы считаете, мы там не сможем навести порядок?

Александр Меламуд: Не сможем. Никого нельзя завоевать. Вот просто никого нельзя завоевать. История не знает таких примеров.

Наталья Влащенко: О'кей, Александр. Верно ли… Вот здесь мы уже можем перейти на другую тему? Верно ли, скажите мне, что со временем, вот с течением жизни бизнес перестаёт интересовать больше, чем какие-то простые житейские удовольствия? Не знаю… там… путешествия, секс, встречи с друзьями, хороший фильм, ещё что-то, ещё что-то. То есть на каком-то этапе это зарабатывание денег перестаёт интересовать.

Александр Меламуд: Смотрите, Вы разделяете бизнес, как нечто, то, что делает человек отдельно – он работает, зарабатывает деньги. Отдельно он отдыхает, отдельно он развлекается, отдельно он пишет стихи, отдельно он занимается сексом, отдельно он путешествует. Всё это не так. Бизнес это образ жизни. И в рамках этого образа жизни (его можно назвать бизнес, его можно назвать как угодно) вот всё это и происходит. Потому что задайте себе вопрос… Вы вот пишете. Вот задайте себе вопрос: вот когда вы это написали? А вот всю жизнь вы это писали, и просто оно вот сейчас сформировалось и вышло. И оно зависит, как раз, от всего, что вы делаете в этой жизни. И оно по-другому не бывает. Поэтому, скажем, когда хорошо напился с друзьями – бабах! – какая-то идея по бизнесу пришла. И наоборот бывает. Поэтому все частицы того, что ты делаешь, они взаимосвязаны между собой. Говорить о том, что какая-то из них важней, какая-то – не важней… Это просто образ жизни.

Наталья Влащенко: Ну, я Вам скажу, что Вы – счастливый человек, потому что я от многих своих друзей-бизнесменов слышала как раз то, что: какой я был дурак, я 20 лет пахал, как конь, работал, я пропустил… там… я не увидел, как мои дети выросли, я пропустил море удовольствий в жизни. Я помню только работу, работу.

Александр Меламуд: Наталья, не верьте ему.

Наталья Влащенко: Вы считаете, что это всё выдумки?

Александр Меламуд: Это может быть не выдумки, это может быть ощущения человека в тот момент, когда он говорит это. Но если рассмотреть его мысли в тот момент, когда он работал, они были совершенно другими. Поэтому нельзя переключаться назад, так же, как нельзя переключаться вперёд. Я предполагаю, что он, если не лукавит, то ошибается.

Наталья Влащенко: Несколько лет назад Вы жили ещё в съёмной квартире. Это тоже какой-то… ну… определённый жизненный принцип, и многие так живут на Западе, но я в каких-то интервью читала, что Вы собираетесь строить дом. Вы построили его?

Александр Меламуд: Конечно!

Наталья Влащенко: Да? Где?

Александр Меламуд: На водном канале.

Наталья Влащенко: А яхту построили, которую тоже хотели построить?

Александр Меламуд: Ну, яхту я продал предыдущую, а новую сейчас обдумываю, какая должна быть. Я пока арендую яхточки.

Наталья Влащенко: То есть Вы – яхтсмен?

Александр Меламуд: Я – шкипер.

Наталья Влащенко: Вот видите, мы с Вами коллеги. Я тоже шкипер.

Александр Меламуд: Да? Под парусом ходите?

Наталья Влащенко: Да, конечно.

Александр Меламуд: И я под парусом.

Наталья Влащенко: А скажите, пожалуйста… У меня были друзья, которые ещё в пору начала перестройки, они пошли от Артека до Александрии. Тогда ещё… вообще, на какой-то такой полуразломанной яхте, без двигателя она была, но они дошли. Их, когда встречали яхтсмены, говорили – crazy.

Александр Меламуд: Откуда?

Наталья Влащенко: Из Артека до Александрии, в Грецию.

Александр Меламуд: Вы знаете, у нас здесь была яхта "Гонта", здесь, в Украине, которая тоже стартовала здесь, причём, она стартовала не в Артеке, а в Киеве. И дошла без двигателя (она 9-метровая, по-моему, яхта была) до Австралии. Яхта называется "Гонта".

Наталья Влащенко: Это круто. До Австралии это круто. Есть у Вас такое ощущение, что Украина сейчас вот какая-то такая яхта, которая идёт вот сейчас без мотора? И вот какие перспективы, с Вашей точки зрения?

Александр Меламуд: Ну, смотрите. Образность, она может быть любая. Можно сравнить Украину с яхтой, можно с…

Наталья Влащенко: Ну, это ж условные какие-то вещи.

Александр Меламуд: Я понимаю, о чём Вы говорите. О движущей силе, которая способна была бы изменить ситуацию.

Наталья Влащенко: И могут ли это быть такие люди вот здесь, которые… и есть ли они здесь… которые доведут до конечного пункта?

Александр Меламуд: Смотрите. Я не очень верю в теории о том, что… Я не очень доверяю теории о роли личности в истории. Я считаю, что существуют значительно более мощные силы сами по себе, общественные законы. Конечно, личность может ускорить, может затормозить, но я уверен, что если б не было Гитлера, всё равно был бы фашизм. Но он был во многих странах в Европе.

Наталья Влащенко: Ну, его придумал Муссолини, для начала, и без Гитлера.

Александр Меламуд: Его придумал Муссолини, совершенно верно. Ну, то есть это была некая объективность, которая на тот момент была. Поэтому сейчас очень тяжёлая ситуация в Украине для нормального развития, связанного в первую очередь с глубочайшей ненавистью одной части страны к другой части страны, людей, которые отстаивают одни интересы и другие интересы.

Наталья Влащенко: Саш, ну, мне кажется, Вы преувеличиваете. Вы ненавидите восток?

Александр Меламуд: Я? Нет!

Наталья Влащенко: И я не ненавижу, и море моих друзей, которые у меня есть, не ненавидит.

Александр Меламуд: Наташа, посмотрите, что пишут в комментариях к любому спорному или, скажем, вызывающему посту в ФБ и одна, и вторая сторона.

Наталья Влащенко: Знаете, что я Вам на это скажу? Кто обычно звонит на радио и на телевидение с вопросами? Всякие, там, полусумасшедшие люди. Вот у меня такое впечатление, что в ФБ наибольшую активность проявляют как раз полусумасшедшие. Они не могут быть фокус-группой, понимаете?

Александр Меламуд: Может быть. Смотрите, я надеюсь, если мы нормально поймём, что нам необходимо для нормального движения вперёд, разбираться не только с Европой, но и с Россией, и нельзя наплевательски относиться к северному соседу, который осуществляет сумасшедшие закупки нашей продукции даже по военно-промышленному комплексу на 15 млрд в год. Мы вот за семнадцатью миллиардами бегаем и не можем их получить, а тут 15 млрд в год просто промышленность наша выпускает. Плюс продукция сельского хозяйства, плюс какие-то другие вещи. Мы обязаны… И вообще, инфраструктура, друзья, родственные связи. Мы должны уметь (это уже как следствие личности) наладить отношения с Россией. При этом, если народ хочет европейский выбор, это его…

Наталья Влащенко: Но прагматичный геополитик, естественно, это основа, вообще-то, залог нормального существования любого государства. Я тут с Вами согласна. Хочу Вам ещё пару вопросов личных задать. Потому что мы уже так катимся неумолимо к концу. Вы уже где-то рассказывали об этой истории замечательной, когда Вы праздновали свой день рождения, и Воеводино… Вы, вообще-то, заслуженный ватник Украины, по-моему? Потому что Вы праздновали свой день рождения где-то там, на Западной Украине.

Александр Меламуд: В Воеводино, да.

Наталья Влащенко: Воеводино переименовали в Меламудино – там, прям, стояло. И всех, кто приезжал... гостей… награждали ватником. И они все должны были быть в ватниках и пить самогон. Вы, вообще, такой человек, который всё время что-то придумывает? И без этого жить не можете. А есть, вот знаете… Я часто такое слышу: да, вот уже годы, когда-то мы, конечно, куролесили, а сейчас… У меня такое впечатление, что как бы Вам, вообще, "не в коня корм". Годы не впрок – в этом смысле.

Александр Меламуд: У меня есть пример: Давид Янович Черкасский… Не в телевизор будет сказано…

Наталья Влащенко: Фантастический! Говорите!

Александр Меламуд: И говорю. Вот в этом году ему исполнится 83, в августе месяце… Скоро-скоро. Мы с ним собираемся периодически. Он выпивает свою "пол-литровочку", потом звонит какой-то своей подружке и ведёт её в баню. Вот как бы я хочу в старости быть похожим на него.

Наталья Влащенко: Вот что значит правильно прожита жизнь у человека!

Александр Меламуд: Правильно прожита жизнь.

Наталья Влащенко: И правильно понимается эта жизнь. Вы говорите, что… В некоторых интервью Вы говорите, что Вы даже не агностик, Вы – атеист. Слушайте, ну, быть атеистом в 18 лет, ну я понимаю. В 18 лет ничего не страшно, и кажется, что ты бессмертен. И ты никогда не умрёшь. А быть, там, после 40 атеистом – это как-то дерзко. Я, когда услышала, что 70-летний, даже уже 78-летний Познер – атеист, я подумала: "Господи, как же ему подходить к этому?" Ведь… как бы… да, оно всё ближе, ближе… И страшно, когда там ничего нет. Саша, страшно быть атеистом?

Александр Меламуд: Нет. Не страшно. Смотрите, я… Ведь это же желание, на самом деле, верить или не верить. Я пробовал поверить. Я пытался ходить… Я пытался ходить на молитвы, я пытался… Я сижу, я не понимаю, что я здесь делаю. Я не хочу обидеть здесь никого из религиозных…

Наталья Влащенко: Да, я понимаю, да…

Александр Меламуд: Ни в коем случае… Нет, лучше я этого слова не произнесу. Хотите – верьте. Я глубоко убеждён, что… Не буду обижать таких. Вообще, не люблю людей обижать. Короче, я – атеист!

Наталья Влащенко: И уже в самом конце... Я не знаю, пошутили Вы или нет, но это даже неважно. Вы сказали моему гостевому редактору, что Ваша любимая книга – это "Курочка Ряба". Это такое, знаете, вкусы капитана ГАИ, наказание неизбежным называется – это мораль этой сказки…

Александр Меламуд: Подождите, подождите. Ситуация следующая. Мне был задан вопрос: какая книга произвела на Вас наибольшее впечатление? Я говорю: "За всю жизнь?". Мне говорят: "За всю жизнь". Я помню себя, там, реально, с пяти лет, когда дядя принёс мне кран – машину. Там вращалось всё туда-сюда. И вот это я отчётливо помню. До этого времени я себя не помню. Ну, когда мне читали "Курочку Рябу", я этого момента конкретного не помню. Но всегда при упоминании о курочке Рябе у меня разливалось тепло положительной энергии внутри. Мне было так хорошо, мне было так комфортно, что я предполагаю, что именно эта книга произвела на меня максимальное впечатление в жизни. То есть если Вы хотели услышать другой ответ, то надо было по-другому поставить вопрос.

Наталья Влащенко: Я, честно говоря, даже не предполагала себе такого ответа, и я его абсолютно принимаю. Если уж Вы такой щедрый человек – я сижу вся в подарках – прочитайте нам в конце нашего разговора любое четверостишие из Ваших, которые я все очень люблю.

Александр Меламуд: Хорошо. Прочитаю. Неполиткорректное..

Наталья Влащенко: Давайте.

Александр Меламуд:

В стремлении мягко спать и кушать всласть

Страна на перевыборы идет.

Бессмысленно менять любую власть,

Пока не перевыбрали народ.

Я глубоко убеждён, что революции не приводят ни к чему. Если мы хотим куда-то дойти, то мы должны только эволюционным путём развиваться.

Наталья Влащенко: Вот на этой замечательной ноте мы и закончим. Я не знаю, как вам, а мне было интересно сегодня с нашим собеседником. И на самом деле, вот это чувство, что ты сам отвечаешь за свою жизнь, и от тебя многое зависит, это, как мне кажется, это и есть эта правильная позиция, это правильное чувство, которое тебя делает человеком в этой жизни. И, наверное, если кто-то несёт этот позитив, если кто-то понимает это и учит этому других, вот это и есть самые главные люди в нашей жизни. Спасибо большое.

Александр Меламуд: Спасибо.