Власть страха, "власть националистов" и путь консолидации

Из этой ниши "свободовцев" сейчас активно вытесняет "Правый сектор", показавший во время революционных событий более значительную националистическую решительность и ярость (символичное созвучие с фамилией лидера общественного движения Дмитрия Яроша). Вследствие этого с "Правым сектором" в сегодняшнем Донецке связываются большие страхи, чем со "Свободой". Именно понятием политического страха, по всей видимости, можно объяснить, почему люди в шахтерском регионе, как, собственно, и в других юго-восточных областях, судят о новой власти именно по этим организациям.

Очевидно, у многих украинцев чувствительность к политическим событиям, явлениям и процессам обнаруживается как раз в области страхов, опасений и тревог, а не в плоскости каких-то ожидаемых выгод и гражданских завоеваний. Возможно, в этом кроется более основательная интуиция, которая коррелирует с политико-правовой формулой русского философа Николая Бердяева (новую волну философской моды на которого поднял в конце прошлого года Владимир Путин, процитировав мыслителя в одном из своих выступлений в контексте темы консерватизма). "Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад", – утверждал Бердяев.

Вот и мы в Украине, очевидно, более чутки не к политическим возможностям, а к политическим угрозам. Впрочем, возможно, в большей мере это касается именно Юго-Востока в виду определенного культурно-исторического уклада, и в этом есть свои объективные плюсы. Как бы там ни было, политический страх как одно из базовых социальных чувств, а также ориентация на реальный или потенциальный негатив сеют в русскоязычных областях страны такое восприятие новой власти, где в центре внимания стоит "Свобода" и "Правый сектор". То есть те, кому сейчас больше всего свойственно пробуждать политическую тревогу и опасения в юго-восточных областях.

Разумеется, что такие выходки, как отмена языкового закона или "свободовский" беспредел в НТКУ в значительной мере подпитывают все эти страхи. Но соратников Олега Тягнибока, вероятно, неосознанно или вполне осмысленно волнует другое. А именно нежелание уступать "Правому сектору" ультраправую нишу, которую сегодня "свободовцы" стремительно теряют в пользу команды Яроша, успевшего  уже заявить о том, что он будет баллотироваться в президенты.

Вопрос только в том, что украинские националисты, прямо или косвенно сражаясь друг с другом за право казаться в глазах своей целевой аудитории более радикальными, могут и дальше создавать информповоды, еще глубже погружающие жителей Юго-Востока в свои политические страхи, связанные с "бандеровщиной". Например, в Донецке не так легко убедить местного жителя, негодующего по поводу попытки отменить языковой закон, в том, что эта инициатив задумывалась не столько в качестве националистического удара по русскоязычным регионам, сколько как торжественная пиар-акция, целью которой было вызвать массовое одобрение среди отдельных национально-патриотических общественных кругов.

В общем, надо делать выбор: или политическое тщеславие, или путь национальной консолидации через преодоление региональных страхов.