Журналисты в зоне АТО: пресс-карта как "волчий билет"

7 августа, 11:11

Закон никак не защищает журналистов в зоне АТО

Татьяна Котюжинская
Укринформ
Более трех месяцев в Украине продолжается антитеррористическая операция на востоке страны. Все это время беспрецедентные по количеству жертв и разрушений для независимой истории украинского государства события освещают сотрудники средств массовой информации. Быть в гуще событий – их профессиональный долг. Но выполняют они его, можно сказать, на свой страх и риск. О том, какие права у журналистов и как им работается в зоне АТО в интервью bnk.ua рассказала главный юрисконсульт Национального союза журналистов, президент Ассоциации медиа-юристов Татьяна Котюжинская.

Какие нормы законодательства действуют для журналистов, которые едут в зону АТО? Как закон защищает их в данном случае?

- Закон предоставляет журналистам дополнительные права. В других странах таких дополнительных прав нет. Там могут действовать договоренности между, например, профсоюзом журналистов и профсоюзом полицейских. У нас же это закреплено на уровне именно прав. Дополнительные права появились в 90-х гг., с момента обретения Украиной независимости. Во времена СССР эти права не действовали. В переходный период мы столкнулись с тем, что эти права необходимы. Но остался совковый подход – без бумажки ты никто. Поэтому у нас везде в законодательстве упоминается: "редакционное удостоверение", "по предъявлению редакционного удостоверения" или другой профорганизации журналистов. И установлены дополнительные права: любой человек не может немедленно получить комментарий руководителя предприятия, организации, органа власти или местного самоуправления. Журналист это может. Журналист может записывать с помощью аудио-, видеотехники. То же касается аккредитации. Она может быть обязательной или добровольной. Добровольную могут делать предприятия и организации, и она не регулируется законодательством. То, что касается органов власти, эта норма урегулирована. Фактически эта аккредитация является не разрешающей, а дающей дополнительные права. Но когда мы говорим об антитеррористической операции (АТО), то ее проведение предусмотрено законом о борьбе с терроризмом. Этот закон предусматривает ряд норм ограничительного характера. Одна из них – никто не может находиться в зоне АТО без разрешения руководителя центра АТО. Даже не аккредитации при Службе безопасности Украины (СБУ), а непосредственно разрешения руководителя. Так указано в законе.

Смотрите фото: Похищение журналистов "БНК Украина": Ответят ли виновные за преступление?

С другой стороны АТО не может длиться так долго и проходить на такой большой территории, поэтому когда, например, происходит захват террористами банка, мы понимаем, что в этой зоне, журналисты могут быть только по разрешению руководителя. Но, когда это уже огромная территория, то здесь возникают вопросы.

Ст. 15 закона о господдержке СМИ и социальной защите журналистов и ст. 25 закона об информации содержат фактически одинаковый абзац, который говорит о том, что при предъявлении редакционного удостоверения или другого документа, который подтверждает его профстатус, журналист имеет право пребывать в местах военного противостояния, военных или вооруженных конфликтов, чрезвычайных ситуаций и т.д. Это прописано для того, чтоб государство или предприятие не имело возможности скрывать реальные масштабы какой-либо катастрофы или вооруженного конфликта. То есть скрывать информацию от общества с помощью того, чтобы просто огородить это место ленточками и никого не допускать.

Законодатель прописал специальную норму, которая говорит, что журналист имеет право там быть и освещать событие. Но при этом четко прописано, что вся ответственность за экипировку журналиста, обеспечение, жизнь, здоровье, безопасность, честь и достоинство, имущество несет редакция, которая туда его направила, или сам журналист, если он изъявил самостоятельно такое желание.  То есть государство предоставляет право быть на месте событий, но не несет ответственности за пребывание. Эти две нормы фактически входят в конфликт: при разрешении руководителя АТО  и без какого-либо разрешения – хочешь, езжай, пожалуйста, но ответственность на тебе.

Когда мы имеем дело с террористическими организациями, то один из признаков терроризма – взятие заложников. Естественно нужно предусматривать, что журналисты могут попасть в руки террористов, как заложники.

Если придерживаться закона (ст. 15 и ст. 25), государство "умывает руки": с вашим журналистом что-то случилось, он ранен или убит – ваши проблемы. С вашим журналистом что-то случилось, и вы хотите какое-то сопровождение - тоже нет, ничего мы вам не должны. Но это ведь неправильно и негуманно, не выполняются социальные функции государства, когда честь, достоинство, жизнь гражданина являются наивысшей ценностью. Оно не может просто отмахнуться от своих граждан-журналистов. С другой стороны, мы не можем пойти на то, чтобы только от руководителя АТО получать разрешения, поскольку в принципе работа журналиста не предусматривает такого "разрешительного принципа". Поэтому фактически СБУ начало проводить аккредитацию для того, чтобы, во-первых, действительно знать, кто из журналистов там сейчас находится. Во-вторых, чтобы знать какие-то данные об этих людях, иметь возможность обеспечить их сопровождение, эвакуацию в случае необходимости и иметь информацию в случае, если они будут взяты в заложники. Конечно, мы можем обратиться к государству с информацией, что вот такие люди находятся у террористов, скорее всего, потому что с ними пропала связь, или мы знаем, что они там точно находятся, примите соответствующие меры. Можно написать заявление в милицию о пропаже человека, о незаконном лишении его воли. Это уголовное преступление. Но государству, конечно же, лучше знать упреждающе, где, кто и как находится. Поэтому такой порядок аккредитации через СБУ и был введен.

Данная аккредитация вместо разрешения руководителя АТО? Они равноценны по силе?

- Нет. С одной стороны право "никто не имеет права находиться, кроме журналиста" выведено в отдельный закон, и он прямой силы. Но и закон о борьбе с терроризмом тоже прямой силы. Фактически они находятся на равных, это два конкурирующих закона. Каждый раз мы должны определять, какая ценность выше, кого можно цитировать, кого нельзя, кто террорист, а кто нет. В журналисткой деятельности нельзя сделать этого наперед. Потому что одно высказывание журналиста несет общественно важную информацию, а вот другое - уже пропаганда терроризма и является частью террористической деятельности.

Но ведь критерии оценки также могут быть субъективными.

- Если кто-то говорит: берите все оружие и идите нам на помощь. Это очевидный призыв.

Призыв. Но ведь бывают какие-то "коллизии" трактовки…

Новости по теме: Береза: Журналисты не должны брать интервью у бандитов

- А бывает, тот же Гиркин сообщает о том, что "у нас осталось два дня, у нас нет припасов, если нам не помогут, то все". Это призыв? Ну очевидно, кто-то его так истолкует, Гиркин так того бы и хотел. Но для нас это еще и информация о том, что вот эта террористическая группа имеет какие-то проблемы. Это тоже интересно обществу. Мы не можем жить в информационной барокамере. Здесь нельзя ответить наперед. Также и с аккредитацией, мы не может сузиться до того, чтоб только иметь разрешения руководителя центра АТО. Но мы и не можем расшириться до того, что мы полностью несем ответственность по журналисткой норме.

Продолжается АТО, не объявлено ни военное положение, ни чрезвычайное положение… Мы работаем в рамках законодательства по борьбе с терроризмом, при этом журналист, который едет в зону АТО, по факту имеет такую же защиту, как и обычное гражданское лицо?

- Да.

У журналиста есть аккредитация, но, по сути, она дает только право пребывать в зоне АТО, но не дает каких-то привилегий в плане защиты?

- Да. По всем международным нормам журналисты приравниваются к гражданским лицам. Это означает, что журналист не является воюющей стороной, например, точно так же, как гражданское население. Это означает, что это не противник, нет его целенаправленного истребления. Это значит, что журналист, например, не может являться военнопленным, поскольку он не сторона конфликта. Но, как и гражданское население, журналист может быть заложником. Вот в чем разница этих статусов. Что касается военнопленных, есть четкая конвенция, потому что военнопленный – это враг. Гражданское  население – это не враги.

Если журналист (аккредитованный или нет) попал в какое-то окружение и ему нужен коридор выхода, точно так же, как гражданское население, он с белыми повязками, флажками, может претендовать на этот выход.

Экипировка прессы никаких привилегий не дает?

- Нет, не дает. Это мирное население. Привилегия в такой зоне только одна – что ты не враг. Когда кампания только начиналась, в штабах "ДНР" и "ЛНР" на стенах висели ориентировки на журналистов. По некоторым было четко написано, что если вы его увидели, этого гада или сволочь (всегда было с эпитетами), то или убейте, или доставьте в штаб. Это было по нескольким журналистам, которые к нам обращались.

То есть, если журналиста задержали, будь то, как это было с журналистом канала 112, представители батальона "Кривбасс", или будь то представители "ЛНР", "ДНР" или еще кто-либо в зоне АТО, ответственность для них всех такая же, как если бы в заложники было взято гражданское лицо?

- Да. При этом, если журналист там пребывает без аккредитации СБУ, его останавливает даже официальная власть и просит предъявить документы, он предъявляет свое редакционное удостоверение. А у них нет доверия к этому удостоверению. Потому что это действительно такая зона, вдруг, на самом деле, ты его сейчас отпустишь, он тебе в спину стрелять будет. Поэтому такая аккредитация СБУ для официальных властей и для добровольческих батальонов является дополнительным подтверждением, что ты действительно журналист. Был случай, когда именно Нацгвардия задержала журналиста. Он был уверен, что у него есть аккредитация, потому что он уведомил. Но ее еще не оформили, и поэтому Нацгвардия, позвонив в пресс-центр, не получила подтверждения того, что у него есть аккредитация. И все, ему не верят. Пока происходила вся эта цепочка прояснения, он у них был под подозрением как обычный террорист: потому что мужчина, военнообязанного возраста, теоретически может выстрелить в спину.

Получается, по закону они ограничили его права и свободы, но в то же время им нужно было выяснить кто это на самом деле?

- Да. 

В принципе аналогичная ситуация может быть и с другой стороны?

- Естественно, тем более, если ты имеешь аккредитацию СБУ. Тебя видят террористы, как они могут тебя идентифицировать? Конечно же, могут сразу же записать во враги. В отличие от официальных властей, если там мы можем говорить о незаконном ограничении свободы, то здесь мы говорим о заложниках. Потому что дальше происходит либо требование террористов определенного освещения событий с выгодной точки зрения, либо требование разместить тематический материал, либо банальное требование выкупа. Все это уголовно наказуемо и называется взятием в пленники.

К тому же, они тоже ввели свою аккредитацию. Если ты получаешь аккредитацию террористической организации – вот ты себя и прировнял. Когда можно брать интервью у преступников и как это делать? Это ведь тоже очень скользкий вопрос. Потому что, когда ты получаешь такую информацию, ты должен следить, чтоб там не было пропаганды терроризма, преступлений или призыва к этому.

Должны быть "фильтры", но опять же, это очень условно.

Новости по теме: Не бывает конфликтов, во время которых журналистам гарантировалась бы безопасность, - Бондаренко

- Безусловно. Поэтому, если ты очень хочешь взять интервью у террориста, ты должен абсолютно осознавать риски. Риски большие – по возвращению ты можешь быть признан пособником терроризма.

Возвращаясь к конкретному случаю с журналистами канала 112 и еще двух изданий. С их слов, в течение 5 дней они были в распоряжении батальона "Кривбасс", в это время в СБУ не предоставляли никакой информации. Предусмотрена ли какая-то ответственность или последствия в данном случае для СБУ?

- Нет. Здесь только милиция. Должно быть заявление в милицию, что журналистов удерживали определенные лица незаконно. Поскольку, если даже у них были сомнения в отношении этих журналистов, то их должны были передать официальным органом власти.

А те уже в свою очередь в рамках закона предпринимают какие-то действия?

- Да.

Ответственность аналогична той, которая применима в случае с незаконным задержанием гражданского лица?

- Да, нет никакой разницы. Даже ст. 171 Уголовного кодекса о препятствовании законной журналисткой деятельности,  предусматривает по первой части совершенно символическое наказание, которое не покрывается более тяжелыми статьями, такими, как незаконное лишение свободы.

Если будет введено чрезвычайное или военное положение, что-то изменится в системе?

- В случае военного положения, власть может произвольно ограничивать права. Но военное положение не может длиться вечно. Именно для того, чтобы избежать злоупотреблений, устанавливается срок.

 

 

Арина Ильина для bnk.ua

Источник: bnk.ua
Заметили ошибку?
Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter

Уважаемые читатели!

Возможность комментирования временно отключена из-за возросшего количества агрессивных и оскорбляющих комментариев, призывающих к незаконным действиям и насилию.

Новости партнеров
Погода, Новости, загрузка...
traffim.com