Сможет ли экономика консолидировать украинское общество?

Если внимательней присмотреться, на Юго-Востоке Украины сегодня действуют три основные общественно-политические "тяги". Это – тяга к прошлому, тяга к настоящему и тяга к будущему. Первая выражается в просоветских и пророссийских настроениях, вторая – в проукраинских как таковых, а третья – в проукраинских как проевропейских или просто в проевропейских.

Учитывая то, что тоска по прошлому – дело не совсем продуктивное, а будущего времени самого по себе не существует, наиболее адекватным во всей этой палитре выступает вариант проукраинского настоящего, которому не нужно подпитываться ни просоветскостью с пророссийскостью, ни проевропейскостью.

Иными словами, это – примирение с политико-правовой реальностью, дающее возможность правильно оценивать текущее положение дел в стране, а не впадать в малоконструктивную культурно-историческую ностальгию, отсылающую "вперед в СССР", или же в оторванную от земли мечтательность о светлом евросоюзном будущем. Однако примиряться с реальностью в любом деле порой достаточно сложно. А иногда еще сложней просто нащупать ее. "Она скрылась в моем эксклюзивном тумане, превращая траву в молоко", – как поет Юрий Шевчук в своей новой песне "Реальность".

В то же время реальная практика показывает, что зачастую под демонстративной идеологической верой в проукраинское настоящее скрывается просто-напросто страх лишиться  относительно удовлетворяющего уровня экономического комфорта, который ассоциируется с независимостью и территориальной целостностью Украины. И не больше того. Впрочем, то же самое можно сказать во многих случаях как о пророссийских, так и прозападных украинских мотивациях.

"Базис" прокремлевских настроений среди жителей юго-восточных регионов, по законам марксистского жанра, нередко сводится чисто к потребительским стимулам в духе "в России пенсии выше". А политические страхи и негодования, связанные с победой Майдана, в данном случае могут выполнять функцию идеологической "надстройки", призванной не только подкреплять, но и прикрывать не совсем приглядную потребительскую сторону вопроса.

Аналогичная картина наблюдается и в характерном отношении большинства украинцев к европейской идентичности: согласно данным Центра Разумкова, почти 60% жителей нашей страны нуждаются в определенном уровне материального благополучия, чтобы почувствовать себя европейцами.   

В общем, реальная консолидация украинского общества в нынешних условиях возможна, по сути, только на основе духовно-нравственных идеалов. Других более надежных путей не видно. Политическое, правовое, культурное, историческое нас, украинцев, пока что чаще разъединяет, чем объединяет. А ставить во главу угла всей общественной жизни экономику и потребительство означает выбрать сценарий, далекий от того, чтобы считаться, как минимум, гуманистическим.

"Вещи больше, чем их оценки. Сейчас экономика просто в центре. Объединяет нас вместо церкви, объясняет наши поступки…", – писал Иосиф Бродский. Хочется верить, что этот советский "тихий ужас", описанный поэтом более полувека назад, все меньше будет иметь общего с тем, что мы видим в сегодняшней Украине. Строить дом все-таки стоит на камне, а не на песке. 

редакция может не соглашаться с мнением автора